Любимым развлечением Скади всегда была охота, причём предпочтительнее в зверином обличии. Дочь Тьяцци уже второй день пребывала на острове, и, признаться, она уже успела всей душой возненавидеть это место.
Во-первых, она не переносила жары, и поэтому днём всё время отсиживалась в своём домике, оборудованном кондиционерами.
Во-вторых, море Охотница тоже не любила. Точнее, ненавидела. Запах соли в воздухе, рокот прибоя и крики чаек навевали на снежную великаншу не самые приятные воспоминания о её бывшем муже. Из-за Ньёрда её жизнь почти что целый год была просто невыносимой.
Дочь Тьяцци специально поселилась в доме, который располагался как можно дальше от воды, и из окон которого не открывался вид на берег. Зато Охотница могла видеть джунгли, и этот своего рода лес с незнакомыми и довольно-таки странными деревьями наводил на мысли об охоте.
Переждав дневную жару, ближе к вечеру снежная великанша покинула свой домик и направилась прямиком вглубь острова. Под тенью тропических деревьев было гораздо прохладнее, чем на берегу. Снежная великанша прислушалась, чтобы удостовериться, что в этом странном лесу водится дичь. Она услышала голоса каких-то птиц, копошение мелких грызунов в траве и ещё какие-то непонятные звуки, принадлежавшие, несомненно, другим животным.
«Прекрасно, просто прекрасно», - довольно подумала Скади. Она огляделась, убедившись, что за ней никто не наблюдает, и начала раздеваться.
В общем-то, дело было в том, что когда дочь Тьяцци принимала облик волчицы, одежда на ней неизменно рвалась. Поэтому сейчас снежная великанша решила уберечь одеяние и попросту на время охоты припрятать его в кустах. Охотница не стеснялась наготы – ей было плевать на мнение окружающих, тем более, мидгардцев – но всё же ходить голышом в такую жару и, чего доброго, загореть (о ужас!) Скади не хотела. Дочь Тьяцци гордилась светлым цветом своей кожи, и не хотела стать похожей на тех смуглых девиц, которых ей довелось повстречать.
Спрятав одежду в кустах, Скади сменила облик и через секунду на месте блондинки стояла белая волчица. Высунув из пасти язык, она тяжело дышала – из-за меха жара была практически невыносимой.
Но затем Охотница уловила в воздухе запах дичи, и мысли о жаре покинули её. Охота началась.
Припав к земле, волчица медленно двинулась к источнику запаха и, через какое-то время, смогла увидеть свою жертву. Ей оказался какой-то непонятный зверёк, ростом чуть больше крысы. Пока что он копошился в земле и не замечал присутсвия Скади.
Волчица приготовилась к броску. Наконец, она оттолкнулась лапами от земли и приземлилась рядом с дичью. Зверёк было пискнул, но мощным ударом лапы Охотница оглушила его, а затем быстро перекусила жертве шею. Из раны вместе с кровью с шипением вырывался воздух, и он этого красная жидкость пузырилась. Волчица облизалась и вгрызлась в свою добычу, и вскоре от зверька ничего, кроме костей и шкуры, не осталось.
Морда у Скади была перемазана кровью, но она явно не наелась – этот зверёк был слишком маленьким.
«Ничего, будут и другие», - подумала волчица.
Она продолжила охоту, и почти смогла поймать какую-то пёструю птицу, но та в последний момент взлетела и исчезла в кроне одной из пальм.
«Неужели здесь нету крупной дичи?», - мысленно вздохнула дочь Тьяцци.
Волчица зевнула и прилегла отдохнуть около ствола одного из деревьев. Здесь было прохладно, и Скади быстро сковала сладкая дремота.
Ей привиделись олени и медведи, на которых она охотилась в былые времена.
Но долго лежать волчица не хотела – пустой желудок призывал её продолжить охоту, и поэтому она, не прошло и пяти минут, поднялась, отряхнулась, и снова принялась искать добычу.

Из горла волчицы раздавалось низкое рычание. Скади была застигнута врасплох этим странным зверем, так как не думала, что на острове есть другие крупные хищники. Тигрица, судя по всему, тоже явно не ожидала увидеть здесь белого волка. Они кружили в диковинном танце, принюхиваясь и присматриваясь друг к другу, в любую минуту готовые напасть и биться.
Однако Скади не спешила нападать, да и тигр, видимо, тоже.
Дочь Тьяцци никогда не видела такого диковинного зверя – полосатого, рыже-чёрно-белого, похожего на гигантскую кошку. Кошек Охотница не любила, но, хоть в этом животном и просматривались явные кошачьи черты, он не вызывал у Скади ненависти.
На таком небольшом островке, как этот, двум хищникам вряд ли удастся ужиться. Если только, конечно, они не будут охотиться вдвоём и делиться добычей. Эта мысль Охотнице, как ни странно, понравилась. Она давно хотела попробовать поохотиться в стае, и, возможно, сегодня у волчицы будет такая возможность. 
Разумеется, Скади и не подозревала о том, что этот тигр или, скорее, тигрица, вовсе не животное. Да и как она могла это узнать? В свою очередь и тигрица не признавала в белом волке недавно поселившуюся на базе снежную великаншу.
Тут в траве Охотница услышала какое-то шуршание, и спустя секунду, обернувшись, увидела непонятно как оказавшегося в Карибском море зайца. Ну, или кого-то очень похожего на зайца. У волчицы сразу же включились охотничьи инкстинты, но она не торопилась начинать охоту на зайца. Вместо этого она заглянула в глаза другому хищнику. Долго, признаться, ни она, ни тигр не могли выдерживать взгляд друг друга, поэтому Скади скоро отвернулась. Она повернула голову и ушами указала на зайца.
«Давай, поймай его. Покажи, на что ты способен», - как бы говорила она хищнику.
Если тигр поймает зайца, то Скади, скорее всего, подумает о совместной охоте. Больше охотников – больше добычи.
В свою очередь волчица заметила на дереве нечто, похожее на крупную белку. Очень крупную белку, размером с того же зайца. У зверька были большие чёрные влажные глаза и длинные пальцы.
Облизнувшись, Охотница решила тоже показать перед тигрицей своё мастерство. Она обошла дерево с другой стороны, неслышно ступая подушечками лап, и напружинив ноги, прыгнула, вцепившись прямо в левую лапу зверька. Странная белка рвалась и металась, но Скади держала крепко. Прижав дичь к земле и придавив её лапой, дочь Тьяцци придушила добычу и принялась за кровавую трапезу. Не прошло и семи минут, как от белки ничего не осталось, кроме некоторых косточек.
Она выжидательно уставилась на тигра, горя желанием посмотреть, как этот зверь будет охотиться.

Белая волчица увидела, что и тигрица была искусной охотницей.
Драться с полосатым хищником не было смысла, и Скади поняла, что ей был необходим товарищ, некий проводник по этому непонятному острову, который так сильно отличался от снежных просторов Ётунхейма. Дичь, растения, даже почва – всё здесь было иным, незнакомым, несколько пугающим, хотя, конечно же, сердце снежной великанши не ведало страха. Во всяком случае, так она думала до эксперимента «Эффект бабочки».
Охотница проследовала за тигром сквозь джунгли. Они бежали, и причём довольно быстро, но дочь Тьяцци не чувствовала усталости. Она лишь ощущала свою силу и радость, которую доставляла ей эта пробежка. Тигрица бежала почти бесшумно, но Скади то и дело, признаться, задевала какие-то лианы, свисавшие с деревьев. Но ничего, она вскоре сможет научиться бегать, не издавая никаких звуков, просто этому нужно научиться. 
Вскоре стало ясно, куда же звала её новая спутница. Они к базе, и тут тигр стал стелиться по земле. Волчица поступила так же, отметив, что её проводник был очень сообразительным зверем. И вот Охотница увидела добычу, к которой они стремились: на траве лежали странные и явно опасные существа, отдалённо напоминающие пузатых чибисов, водившихся в Асгарде и в Ванахейме. Рептилии были болотно-зелёного цвета, их челюсти, набитые белыми клыками, были просто огромными, а маленькие глазки явно светились злобой. Во всяком случае, дочери Тьяцци крокодилы показались именно такими.
Понаблюдав за тем, как тигрица расправилась с одним из монстров, Скади принялась повторять за ней, выбрав себе противника. Когда же чудовище совсем запуталось от резких выпадов волчицы, Охотница набросилась на него, придавив своим весом монстра к земле, и начала медленно душить «чибиса». Крокодил пытался её сбросить, но это было бесполезным занятием – если уж дочь Тьяцци ловила добычу, она её не отпускала. Вскоре монстр издох, и белая волчица радостным воем провозгласила свою победу. Она принялась за другого монстра, как и тигрица, и вскоре все крокодилы были перебиты. Один из ящеров, лежавший неподвижно, вдруг стремительно ожил и накинулся на Скади. Его челюсти сомкнулись на передней лапе волчицы. Охотница взвыла, и попыталась освободиться, но хватка у крокодила была просто железной, и как бы она не царапала морду монстра когтями, как бы ни вырывалась, всё было тщетно.
Дочери Тьяцци не хотелось лишиться руки. Она посмотрела на тигрицу, как бы прося её о помощи.
«Треклятый монстр! Видит Хель, мне ещё не доводилось сталкиваться с подобными тварями, ещё, к тому же, и хитрыми», - подумала снежная великанша, глядя на крокодила.
Ей было очень больно, ведь крокодил всё сильнее и сильнее сжимал лапу белой волчицы.