…Утро, как всегда, началось с настырного пиканья. Казалось бы, на дворе XXI век! А сигнал будильника оставался все таким же отвратительным и сводящим скулы. Неизменно. Словно для производителей часов это дело принципа – с самого утра заряжать народ негативными флюидами. Хотя, конечно, здесь есть и плюсы – будь это приятная песенка, лично Хартер бы нежилась в постели еще минут десять, с удовольствием наслаждаясь любимой мелодией. А с пиканьем такое не прокатит. Оно безжалостно бьет по барабанным перепонкам, словно приговаривая «Вставай сука, вставай! Нехер спать!» . И ты продираешь глаза, с воем вскакиваешь с постели и, вырывая на себе волосы, ищешь что-нибудь потяжелее, дабы зарядить в источник этого мерзкого звука, да посильнее! После такого взрыва адреналина разве заснешь?! Хотя и такие умельцы бывают. Кто-то вообще умудряется не слышать будильника, насколько бы гадким его сигнал не был. Но сон Феникса всегда отличался удивительной чуткостью, поэтому будильник для нее – «вражина номер один».
После утреннего мордобоя с всеизвестным врагом, Хартер покинула базу. И плевать она хотела, что на этой ей наложили запрет, требуя дисциплины и полной субординации. Какой вообще с этого прок? Да, конечно, она первый человек в армии со всерхспособностями, но скоро каждый второй будет напичкан удивительной силой, сверхсолдаты как штампами будут выходить. По этому поводу Феникс даже не парилась и решила прогуляться, да купить мороженное в ларьке у Гарри. О , велики Сэт, мороженое лакомство для Феникса превратилось в наркотик ..
Прогуливаясь по типичной для такого города аллеи, Хартер почувствовала на себе враждебный взгляд. Оглянувшись, девушка уже приготовилась к атаке, кончики пальцев засветились, а глаза стала наполнять огненная дуга.. Конечно же, это все было для более устрашающего взгляда, больше пафоса. Это ведь в наше время нормально..? Хартер оглянулась на источник темной ауры и враждебного эго и  увидела...
Вы когда-нибудь видели крыс, гордо парящих над вами в облаках? Грязных, жирных, эти крысы, казалось, отвергали всю человеческую жизнь, летая себе где-то в облаках и отдыхая на Нью-Йоркских высотках. Так вы не видели? Жаль.. А Дженна их видит каждый день с тех самых пор, как попала в этот мегаполис. Ах, да, стоит учесть, что крысы – это пернатые птицы, в народе прозванные голубями. Но это совсем не так, что вы. Это самые коварные существа, поверьте!  Они гораздо умнее, чем кажутся. Вот идете вы себе мимо, а она, пернатая смерть, уже спланировала как и где вы будете атакованы, как вас стоить разделать и каким способом приготовить на адском вертеле… Кстати, стоит учесть, что в Нью-Йорке по статистике за последние пять лет количество пропавших без вести людей сильно увеличилось.. Может это все наши птички? А вдруг, в скором времени, перед  Армией восстанет из земли новый враг, куда более страшнее и опаснее людей…  Армия.. голубей? Бррр..
- Курлык, - Сказал  Он, наконец-то расшифровав свое месторасположение. Он был готов к этой встрече, голова слегка покачивалась, атласная грудь переливалась Нью-Йоркским солнцем, крылья лениво опущены.
- Пернатый.. ублюдок.. – Дженна заметила, что Он наблюдал за ней уже пару минут. «Этот грязный мерзавец явно задумал что-то нехорошее, нужно срочно остановить этого парня, пока никто не пострадал!»
Феникс сделала шаг вперед, люди  явно не понимали ее намерений, старались ускорить шаг и выглядеть менее безукоризненно.  Он же, медленно что-то ворча, лишь склонил голову набок, дразня девушку. Она решила, что время пришло.
- Курлык! – произнес он более громче и настойчивей.
- Эй, парень, - начала Дженна, вспоминая фильмы, где опытные комиссары словами обезоруживали террористов, убеждая их отпустить заложников и склонить головы во имя правосудия. Но Хартер видела всего один фильм с такой ценой, и комиссар Клатт выхватил пулю в лоб… Небогатый опыт, все дела.. -  Давай без глупостей..
Но Он всего лишь, безвольно расправил крылья. Слишком жирный и сонный, заметила Дзета. Типичный бандит, по таким мемы клепать можно. Сделав пару шагов вперед , Дженна настойчиво смотрела на Него, но Он ничем не ответил, что-то пробулькав себе в нос. Еще шаг, ближе и ближе.
Дженна пнула Его. А Он, ленивый, даже не увернулся и просто бухнул на бок. И.. уснул? Стоп, что?!

Стоило только птице шмякнуться на бок, как Дженна почувствовала на своем плече чью-то руку. Осторожно, дабы не проявить страха, или, того еще гляди, паники, девушка оглянулась..
- Вы меня, конечно, простите, юная леди, но что Вы себе позволяете? Как можно обращаться подобным образом с беззащитным представителем царства пернатых, когда вокруг… - Хартер аж подпрыгнула на месте, при этом в воздухе умудрившись повернуться к тому, кто к ней обращался. Вот какой Феникс трюкач!
– Дженна? - Выдохнул он, явно удивленный этой встрече.
Красивый, блин, парень. Пусть и странный, а значит психопат, зацикленный на зверье.
- Доктор.. Смит? .. Доктор! - Глаза Хартер засияли, а губы растянулись в приветливой улыбке. На клюв голубю села муха. И улетела. - Ваши птицы- истинное зло. Вы только посмотрите на него! - Дженна ткнула пальцем в лениво развалившегося голубя и поправила козырек кепки- Да они же опаснее людей!
Дженне надо ходить с блокнотом и записывать туда отмазки, которые при случае она бы могла сразу зачитать, вместо того чтобы все рассказывать как есть! Хотя, наверное, будет странно выглядеть, если вы спросите у кого-то, к примеру, кто он такой, а он начнет рыться в блокноте, явно ища ответа. (вот уж где пиздец пришел и уходить не собирался.)
Не то чтобы Дженна не любила животных, но как-то не доверяла она гринписовцам и тому чуваку, что это все придумал. Ходили слухи, что этот псих XX века загонялся по какому-то комиксному герою, не то человеку-пауку, не то человеку-червяку. Но Феникс этого не смогла вспомнить, нет у нее лишних файлов памяти для подобной дребедени. Но факт в том, что он проэкспериментировал на себе и сам стал, можно сказать, тем самым человеком-насекомым! И пусть он умер через три года, почти полностью превратившись в пародию на то животное, гены которого буйствовали в его теле - это мелочи! Дело его жило и процветало. Его не менее безумные ученики довели данную процедуру соединения генов почти до идеального состояния. После определенного момента мутации прекращались и жил себе  долго и счастливо, выгребая из своих мехов блох и поедая сырое мясо или муравьев. Смотря с чем соединился.
И тут произошло невероятное.. До чуткого , почти собачьего нюха Хартер дошел запах божественной выпечки. Что-то сладкое с примесью банана, и, возможно, корицы... Но Дженна ведь у нас воспитанная девочка, верно? Вместо того, что бы полезть в пакет к приятелю, она просто уставилась на него, забыв о голубе.
- Жжон, - пропела девушка- Как настроение? Как дела? У тебя там что-то вкусненькое? Куда идешь?
"Стоп. "
- Кмх... А разве ты сейчас не должен быть в лаборатории.. в халате? - Да! Все любят белые лабораторные халаты! Но стоит учесть, что все любят по-разному...

- Сколько вопросительных знаков в одном предложение! – Воскликнул ученый. – Ты куда-то торопишься?
-Нет, нет.. – Чуть ли, не заикаясь , пропищала девушка. Голос вышел настолько высокий и писклявый, что Дженна сначала сама себя не узнала. На самом деле ей было куда спешить, не мешало бы поскорее вернуться на базу, иначе еще поднимут тревогу, что нет девушки и прощай, ключ-карта от казарм. Фениксу строго-настрого запретили покидать территорию Больше-яблоневой базы, но Доктору ведь это знать не обязательно?..
Доктор же, где-то витая в своих мыслях,  приземлился на ближайшую скамейку, заодно и утянув за собой жар-птичку.
- Знаешь, меня всегда так смешила убежденность людей в том, что ученые днями и ночами просиживают в своих лабораториях, как какие-то средневековые психи-испытатели, что клепали в подвалах своих готических замков Франкенштейнов и оживляли трупы. – Доктор раскрыл пакет с кексами и протянул Дженне. – Хотя, по сути, это одно и тоже. Угощайся.
А дальше.. Тот детский восторг Дзета испытала в первый раз с тех самых пор, как проснулась на операционном столе… Взглянув искрящимися глазами на Джона, девушка пролепетала что-то благодарное и умяла угощение за раз. Было необычайно вкусно… Чутье не обмануло девушку, это было отличным началом дня и, казалось, уже никакие голуби не сумеют его испортить..
- Кстати, а почему у тебя волосы фиолетовые? – все же не удержавшись, поинтересовался Джон. – И что это за металлические шарики у тебя в щеках? Решила отличиться не только способностями, но и внешним видом?
- Я просто решила проэксперементировать… Это ведь нормально? И мне это , честно говоря, очень понравилось! – Девушка закрутила локон волос на пальце- Скоро буду перекрашивать волосы в радужную или алую палитру, я, пока, не определилась… 
Дзета улыбнулась, широко растянув губы. Ямочки на щеках стали намного отчётливей видны на фоне двух небольших металлических шариков. Феникс, улыбаясь, дотронулась кончиками указательных пальцев до шариков. Получилось довольно мило..
- Смотри, - Хартер указала на свой нос.- Такой вид пирсинга называется септим… или септиум, я, честно говоря, не помню.. Далее , - девушка указала чуть ниже переносицы- Этот прокол я делала сама.. Криво правда, пришлось потом перебивать, - Феникс усмехнулась.  - Какой ты заботливый... – Не скрывая безумного детского счастья, заметила Дженна. – Знаешь.. Ты , наверное, один такой.. Все вечно стремятся наклеить на меня побольше проводков и укутать в цепях из электроэнергии, как они говорят, в чисто научных целях! А потом вечные тренировки.. День и ночь.. Неужели так теперь будет всегда? … Не хочу.. Я вообще ничего не знаю и не помню, но я никогда не поверю, что раньше жила так же.. С того момента, ну, когда я потеряла память…Чувствовала я себя отвратительно при любом раскладе. – Дженна уткнулась взглядом в невидимую точку на бордюре.
-Сила… Точно… я сильная… я сильная? Все из-за этого дерьма под названием сила? Я целыми днями страдаю и боюсь лишний раз посмотреть в зеркало? Все из-за нее?! Обидно, если учесть, что от нее нет никакого прока и лишь одни проблемы. Не говоря уже о том, что мои шестеренки работают как-то совсем неслаженно: иногда я могу трансформироваться в такое существо, чавкающее огненными пузырями, шипящее, искрящееся, которые вам и не снились, а порой я впадаю в настоящий ступор, сталкиваясь с обыкновенным алым помутнением радужки глаз. Странно это, не правда ли?

Любишь океан и песок? – Хартер с задумчивым лицом покосилась на пакет с выпечкой, осторожно, подобно саперу, выудила оттуда банановый кекс.
   « Интересно, а настоящие бананы растут именно там, на пляжах, залитых солнечным светом?» 
  - Не знаю.. Я не помню.. Наверное, когда-то любила.. – Она не могла понять. Не сейчас. Нужно было разобраться. С тяжелой душой Дженна взглянула Доктору в глаза.
  – Наверное мне и впрямь нужен отдых, понимаешь.. – Глаза Феникса были водянисто-коричневыми, безжизненными, как мутная запруда.   
  - Со мной что-то не так, Джон.. Сегодня ночью.. Я не знаю что произошло.. – Хартер еще раз мысленно решила взвесить все «за» и «против». Прежде чем говорить подобные вещи, нужно твердо знать какова будет реакция собеседника. В Докторе она почему-то была совершенно уверенна.
  - В общем, это все было как в тумане. Городская площадь, хотя… все это должно было твориться где-нибудь в полутьме, в какой-нибудь пещере – борьба между живыми, словно сошедшая с полотен Гойи. Повсюду- непонятные тела. Маскарад с римскими тогами, переросший в вечную агонию…У одного из них даже был виден наспех зашитый разрез от аутопсии, идущий от живота до самого горла. – Дженна основательно провела указательным пальцем линию от живота до горла.
  - Но знаешь что самое удивительное, что меня поразило? – Хартер на пару секунд затихла, выжидая паузу. Затем, с полушепота начала . –Я была там, Жжон… Я видела их и я пыталась их сжечь. Всех, до одного, но у меня ничего не получалось… Людишки не высказывали никакой агрессии… Они лишь вырывались за границы центральной улицы, за столб пламени. И умирали.… Сгорали заживо все. Я помню их морщинистые лица, исковерканные войной тела : старухи, размахивающие скрюченными птичьими пальцами и даже дети, молотящие горящий воздух сжатыми кулачками. Мне это безумно нравилось, это был мой фиаско, цель моей жизни.. Их человеческие кости разве что чудом не рассыпались в прах и все же держались до последнего..
  Хартер опять смолкла, уставившись в невидимую точку на мостовой пустыми глазами. Затем откусила от кекса и , прожевав, добавила:
- И над всем этим – отчаянный вой. 
  Девушка опустила взгляд и внезапно осознала, что до встречи с этим ученым она боялась прикосновений, цепких пальцев, проще говоря «заразы». Впервые за все это время Хартер стало страшно. Ей хотелось выхватить пакет с выпечкой у Джона, закричать: «Я всего лишь пекарь! Я здесь не при чем!»
  Феникс сжала зубы. Нет уж, она будет с ним откровенна до конца.
  - Вокруг стоял такой крик, будто на улицы вкатили целую орду новорожденных, полных смятения и возмущения несправедливостью мира, в который они попали.. И знаешь.., - вновь загадочная пауза. – В одну секунду я спустилась на землю, оглядеть своё полотно из горящих тел, и один человек побежал прямо на меня, видно, его не успел достичь огонь… Огромный мужик с такими здоровенными ручищами, словно при мирской жизни он ворочал каменные глыбы. Он с трудом замахнулся своими ручищами, в обгорелых пигментах, несгибаемыми как ходули. Я застыла и … умерла.. Я просто рассыпалась.. Последнее, я что выдохнула- «Vale». На латыне это значит «прощайте».. Наверное я сошла с ума…
  Дженна улеглась спиной на скамейку, уместив голову у доктора на коленях. Уставившись в небо, она то сжимала, то разжимала ладони, словно ловила воображаемые шары. Поймав штук десять, она спросила, не глядя на Джона : - Интересно, что с человеком случится после смерти?

- Все мы в какой-то степени сходим с ума, мой Феникc.- Учтиво заметил Джон и принялся перебирать тонкими пальцами редкие пряди фиолетовых волос.  Первой мыслью Феникса было то, что она уже мертва. Но потом , когда испуг отступил, его место занял гнев: гнев на собственную глупость и неуклюжесть, гнев на некую невидимую ведьму, которая портит жизнь Фениксу бесконечной чередой запертых дверей, ночных кошмаров и разбитых коленок.
Феникс собиралась ответить ехидным замечанием, но по здравом размышлении решила сдержаться. 
-Мне никогда не снились кошмары, поэтому я не могу в полой мере понять тебя, прости. – Доктор тяжело вздохнул и о чем то томно задумался.  Его лицо с ракурса колен казалось огромным и широким, как Маттерхорн.   
Люди мимо проскользали быстрее, замечая странную пару на скамейке. Рыжий парень надулся, как воркующий голубь, и,  нагло улыбнувшись в их сторону, пошел по лужайке дальше.
- Неужели никогда? Разве это возможно? – И тут Доктор одарил девушку взглядом, способным остановить несущуюся лошадь.  Дженна залилась краской и посмотрела в сторону, словно забыв последние пять секунд из своей жизни. 
- Это только побочные эффекты, Дженна. Все наладится, я даю тебе слово. Теперь ты под моей ответственностью, а я всегда серьезно подхожу к своим обязанностям. – уверенно изложил ученый, натянуто улыбнувшись. Но слова, которыми Доктор облегчить мысли девушки, лишь укололи ее. Опять ответственность, обязанность.. В ответ Феникс лишь сдавленно промычала.
– Похоже, кексы подошли к концу. Могу предложить отправиться еще за одной порцией, а заодно немного развеяться. Что скажешь?
К девушке опять подкралась печаль. Но не успела она обдумать свою печальную думу, как прыгнула со скамейки, схватив бедного мужчину за запястье, и побежала вниз по аллее, напевая навстречу ветру:
  The Willow-tree will twist,
  And the willow-tree will twine,
  O I wish I was in the dear youth’s arms
  That once had  the heart of mine!*
Данная ситуация навела Феникса о пьесе XVII века, которую часто крутили по зомбоящику в нью-йоркской базе. Песня называлась «Семена любви», хотя любовь не была первым, что приходило Дженне на ум; наоборот, она всегда напоминала Фениксу о Офелии (Шекспировскую) , утопившуюся подле ивы.
Но не успела Дженна дальше обдумать эту мысль, как дорога выровнялась перед поворотом на Коттсмор и к Доддингсли-Магна. В тени здания на автобусной остановке стояла скамейка, на которой восседал персонаж, привлекший внимание Феникса: старый человек, если не гном, в брюках гольф, похожий на Джорджа Бернарда Шоу, съежившегося от стирки. Он сидел так безмятежно, болтая ногами, на четыре дюйма не доставая до земли, что вполне мог родиться на этой скамейке и провести на ней всю жизнь.
Дженна крепче сжала запястье Доктора, оглядываясь , - Нам направо или налево? – На ум тут же пришли слова старого доброго хоббита Фродо: «А Мордор- это направо или налево?»

* Ива танцует,
И ива танцует,
О как я хочу оказаться в объятиях
Того, кто мне дорог,
Того, кто овладел моим сердцем однажды

Отредактировано Jenna Kharter (2013-07-26 13:46:01)