«Никогда ещё в своей жизни так много не работал», - с ужасом думал Бартон, выполняя очередное поручение верхушки Армии. За последние четыре или уже пять месяцев он выполнил множество различных поручений. Он проникал в охраняемые объекты под прикрытием, пробирался в башню Старка, даже в городскую типографию. Везде он встречал сопротивление, везде были жертвы, и всегда работа оказывалась не такой простой, как казалась. Устав от всего этого, Бартон и ещё несколько солдат сугубо мужского пола решили отдохнуть как следует в баре. Пиво, кальян, симпатичные девушки – не это ли счастье после трудных заданий.
Вечер должен был пройти в крутом баре Нью-Йорка на Манхеттен Авеню в самом центре города. Согласились пойти ещё трое. Если с братьями Митчел Бартон был знаком хорошо, они неплохо общались, то с Николасом он был знаком лишь поверхностно. Однако парень не сомневался, что они неплохо повеселятся перед грядущими событиями. Договорились встретится в самом баре. Придя туда, Бартон сразу заметил знакомые лица.
- Йоу, народ, - в стиле крутого парня поприветствовал он друзей, те уже успели заказать пиво, а на столе стоял кальян. Солдаты явно решили сегодня оттянутся по полной программе.
- Задолбало все, - уселся Бартон за столик, - наконец-то заслуженный отдых!
Он выпил пиво – жизнь стала налаживаться.
В баре громко играла музыка, люди веселились, пили и зажигали. Казалось ничто не должно испортить такой дивный вечер.

Братья Митчеллы пришли в бар первыми. Когда Джон только вошел, все казалось вполне знакомым. На вид это место ничем не отличалось от порядочного паба, вот только музыка слишком сильно давила на ушные перепонки. Парни заняли столик и заказали по пиву. Раздражающий долбеж перестал напрягать после третьей пинты, и было решено испробовать штуку совершенно экзотическую - кальян. В единственном гангелланском пабе ничего подобного не предлагалось, потому простым австралийским парням это предприятие казалось опытом весьма любопытным.
Вскоре к извечному дуэту присоединился швед по имени Николя. Митчелл никогда прежде с ним не встречался, как и Люк, но оба парня были довольно открытыми и дружелюбными, потому тут же постарались завести беседу и заказали своему соармейцу выпить. Тот, кажется, никак не мог толком расслабиться, подозрительно оглядывая братьев и всех окружаюших. "Тяжелое детство, железный буратино" - подумалось Джону. Последним явился Бартон, явно пребывающий в хорошем настроении.
- Йоу, народ, - в стиле крутого парня поприветствовал он друзей.
- Здорово, - улыбаясь, протянул Митчелл, пожимая приятелю руку.
- Задолбало все, - уселся Бартон за столик, - наконец-то заслуженный отдых!
Мужчина заказал себе пиво, а Николя с присущей ему подозрительностью нюхал свой виски, бог знает что ожидая в нем учуять.
- Мы с Люком как раз рассказывали, - заговорил Митчелл, - про тот прикол в Тихуане. То есть, как сказать, конечно, прикол... Мы туда поехали научить местную мафию уму-разуму за то, что они наше армейское оружие перехватили. И вот стоим мы в той комнате, эти сраные мексикосы смотрят на нас, мы на них, Норт им прочитал нотацию, как они нехорошо поступили и все такое - я не слишком слушал, честно говоря. И тут один из этих мексиканских уебанов направил пушку на Люка. И я такой простой, беру и открываю огонь по этим несчастным пидорам, просто мочу их друг за дружкой, прикинь? И ни о чем при этом не думаю. Когда они все полегли, я думал, генерал с меня три шкуры сдерет, так он на меня поглядел. Я сначала попарился немного, типа в команде так не работают, а потом подумал: "Да какого хрена, Митчелл? В конце концов, мы все равно их всех уебали, в этом и был смысл всей этой байды", - Джон взял кальян и затянулся, выпуская густой белый дым, - так или иначе, я до сих пор не понял, на хуя я их всех взял да расстрелял. Может, нервы лечить пора, а то все на покере растерял. Вот-вот, через считанные дни начинается война, стоило бы научиться хладнокровию, хах?
На самом деле, эта история несколько мучила Митчелла, потому как страсть к убийству была куда страшнее зависимости от карт. Да, он хотел защитить Люка, но осознание того, с какой легкостью он уничтожал людей, задевала его. Ему было стыдно не испытывать стыда за содеянное... Но теперь, когда он рассказал все это товарищам, эти демоны начали растворяться в дыме кальяна, пивной пене и смехе его соармейцев.

Сидеть вот так, дружной кампанией, было очень весело. Давно Бартон не общался чисто в мужском коллективе. В основном, он работал с представительницами прекрасного пола, конечно, ему это даже нравилось, но не хватало той мужской самобытности, которая присутствовала сейчас. Не надо было волноваться, как ты выглядишь перед девчонками, никаких обязательств и других ненужных вещей. Пиво, кальян, шумный бар – это счастье для любого мужика. Ведь именно сейчас по-настоящему расслабляешься.
- Здравия желаю, - поприветствовал Николас Чарльза. Тот, пожав протянутую руку, кивнул в знак приветствия. С Николя им ещё не доводилось близко общаться, но Чарльза уже предупредили, что подрывник всегда и всех подозревает. Вот и сейчас, его проницательный взгляд задержался на Бартоне.
«И правильно делает...хех… я о своей преданности, конечно, заявлял, но это не значит, что я не смогу предать».
Когда вся кампания была в сборе, а в ход пошли первые кружки пива и неплохой такой кальянчик, Джон с братом продолжили рассказ о своей миссии в Тихуане.
-И я такой простой, беру и открываю огонь по этим несчастным пидорам, просто мочу их друг за дружкой, прикинь?
Бартон слушал внимательно рассказ парня, он так и представлял себе Митчеллов и генерала Норта. На этой фразе, мужчина усмехнулся. Он знал, что у этих ребят порой крышу сносит, но чтобы так.
-Вот-вот, через считанные дни начинается война, стоило бы научиться хладнокровию, хах?
- Война не так страшна, как ее малюют. Ничем не отличается от того, что происходит в мирное время, - Бартон залпом допил пиво, - только убивать людей на войне легально. В этом ее прелесть.
Взгляды друзей устремились в его сторону, лучник продолжал:
- Вижу, вы неплохо оттянулись в Тихуане, а я в основном работал в Нью-Йорке – так, чаще агентом под прикрытием. Я вот думаю, если так пойдет, мне же в актеры идти надо, - Бартон усмехнулся, действительно, за прошедшие несколько месяцев он перепробовал на себе все возможные роли – и ученого, и террориста, и журналиста, и пафосного биржевого брокера – короче очень многих.
Внезапно в баре повисла тишина. Бартон думал, что у него заложило в ушах… настолько резко возникло это странное ощущение. Ссылаясь на недавно разыгравшуюся манию преследования, он допил уже второй бокал пива. Но не он один почувствовал что-то неладное, Люк, который сегодня был мало разговорчив в отличие от своего брата, вдруг сказал:
-Парни, вы, конечно, будете смеяться, но…вам не кажется, что тут стало как-то подозрительно тихо и немноголюдно?
Бартон пристально посмотрел на друга, он как бы взглядом подтверждал слова Люка. Странное было ощущение –плохое предчувствие чего-то нехорошего.

...Тишина в помещении была такой густой, что даже дым от кальяна с трудом пробирался сквозь её толщу, повисая в воздухе и растворяясь в звенящем звуке сбившегося дыхания. Всё затихло, и только мерное шуршание шин по асфальту, что доносилось из приоткрытого окна, напоминало о том, что время не замерло окончательно, и где-то продолжают свой бег стрелки часов.
   Мне всё это не нравилось, ох как не нравилось. Было чувство надвигающейся беды, и даже неприятный холодок, пробежавший по спине, не показался таким уж неприятным, в сравнение с тишиной и запахом неприятностей, который просто повис в воздухе. В Тихуане все было иначе – мы были готовы, знали, что делать, у нас был продуманный план действий. Сейчас же я чувствовал себя пойманным в клетку зверем, судьба которого давно предопределена и что-то подсказывало мне, что мне не понравится то, что мне уготовили неизвестные тюремщики.
- Братишка… - Протянул я наигранным полупьяным голосом и глянул на Митча. -...мне срочно нужно вон в ту комнату, не поможешь своему непутевому родственичку? Ты же у меня такой заботливый. – Я состроил умиляющуюся гримасу на лице и потащил Джона за собой, направляясь в сторону уборной и пошатываясь с каждым шагом. Чарльз проводил нас внимательным взглядом и я очень надеялся, что он заметил то, как я подмигнул ему. Споткнувшись на очередном шаге, я крепче обнял брата и прошептал ему на ухо. – Пора делать ноги, Митч. На счет три…один, два, три… - Мы как по команде выхватили свое оружие из пол курток и сразу же уложили пару громил, что бросились на нас из-за барной стойки.
   Бартон все же увидел мой знак и понял его правильно, и, видимо, успел объяснить все Николя, потому что пока мы с Джоном пытались вырваться из крепкого захвата какого-то бугая, эта парочка уложила несколько человек, накинувшихся на них с воплями и криками. Тишина, так напрягавшая меня недавно, сменилась канонадой выстрелов, звуком бьющегося стекла и хриплыми предсмертными криками. Не знаю, сколько продолжалась перестрелка, скольких я убил и ранил, я запомнил лишь потоки крови на полу и стенах. Казалось, всё помещение бара окрасилось в бордово-алые тона, будто какой-то псих-дизайнер решил кардинально сменить обстановку и разукрасить все болью и страхом.
   Когда дым от залпов рассеялся, а звон в ушах утих, я огляделся по сторонам и с нескрываемой радостью отметил, что все мои друзья живы. Кто-то был ранен, но это были всего лишь царапины и ничто, по сравнению с тем, какое решето из себя представляли тела, устилавшие пол. Неужели мне снова повезло выбраться живым и относительно невредимым из очередной перестрелки? Неужели таким будет для меня каждое сражение в предстоящей войне? Может, меня действительно охраняют невидимые силы Бога, под знамена которого я ступил? Время покажет, а пока нужно было убираться из этой пропахшей смертью дырой и поскорее.