Холодно, здесь было чертовски холодно. Так, что, пожалуй, несколько часов, проведенные в этом помещении гарантировали, в лучшем случае, простуду. Остаться здесь дольше суток - подписать себе смертный приговор. Вот только где это "здесь"? Годдард помнила смутно...
Нэн чувствовала, что запястья в кровь стерты веревками, которыми были связаны ее давно затекшие руки. Боль пронизывала все тело, заставляла Нэнси оставаться неподвижной. Она с трудом различала голоса:
- Сейчас?
- Нет, дай ей проснуться, иначе подохнет во сне и ничерта нам не расскажет!
Все звуки, отражаясь от стен, сливались в единый скрип, и, кажется, даже они причиняли девушке дискомфорт.
С трудом Нэн подняла голову, за что моментально была удостоена пощечины, как и неопределенное количество раз до этого, но сейчас ей удалось остаться в сознании. Годдард открыла глаза и увидела перед собой двоих: их глаза горели животной ненавистью, губы искривлялись в хищной ухмылке.
- Проснулась, красавица? - усмехнулся один из мужчин, блондин, чье лицо украшал шрам на левой щеке, - расскажешь, зачем приходила?
Девушка лишь истерично рассмеялась в ответ, попутно откидывая мокрые волосы с опухшего лица.
Больно...
- Ну, не хочешь по хорошему... - второй пожал плечами, - сначала мы будем пытать тебя раскаленным железом. Обещаю незабываемые ощущения, потом...
- ...потом мы позовем сюда еще ребят и пустим тебя по кругу, - подхватил первый.
Жуткий нечеловеческий смех прокатился по подвалу, где держали Нэн.
- Может, девушка вам вовсе нужна? - выдавила Нэнси, за что получила еще одну пощечину.
Голова начала кружиться сильнее, боль медленно, но настойчиво пульсировала в висках, не отпускала, заставляла заложницу искривляться в бессильной гримасе. 
Блондин пнул стул, к которому была привязана Нэн, таким образом разворачивая его и позволяя девушке увидеть две огромные клетки, наполненные крысами. Эти мелкие озлобленные грызуны ничуть не пугали солдата, безнадежно провалившего задание, гораздо страшнее было то, что те, кто пытал Годдард были людьми и мало чем не отличались от крыс: такие же мерзкие и жестокие.
- Я открою эти клетки.
Да, давай, злодей, расскажи мне все свои планы. Ты что не смотрел плохих фильмов? Пока ты тут разглагольствуешь, меня идут спасать.
Нэн не думала, что ее вытащат из этой дыры, но отчаяние, ее неизменный спутник в последние годы, заставляло рисовать в воображении совершенно невозможные картины чудесного освобождения, картины из низкосортных боевиков и заставляло ее впадать в истерику. Заложница с трудом сдерживала слезы.
- Ты можешь это предотвратить, просто расскажи о своем задании, - сквозь зубы  прошипел блондин, попутно снова ударив девушку.
Нэн облизала пересохшие губы - жутко хотелось пить, казалось, сейчас она потеряет сознание от жажды, а не от неистовой, нестерпимой боли, ломающей все ее тело - солоноватый привкус, кровь.
- Нет, - коротко сказала Нэнси: сложные предложение сейчас требовали немалых усилий.
- Ты сдохнешь тут, сука! - наклонившись над ней, крикнул все тот же мужчина. Его голос ударил по барабанным перепонкам, заставил девушку зажмуриться от разрывающей ее на миллионы кусочков боли, боли, которая заставляла ее чувствовать каждую клеточку, каждую молекулу тела. Заложнице хватило секунды, чтобы, собравшись с силами, плюнуть в самодовольную рожу надзирателя.
- Я ничего не... - голос оборвался, понадобилось около трех секунд, чтобы восстановить дыхание и продолжить, - скажу. Ты ничтожен и жалок! - выкрикнула Нэнси, после чего вновь закрыла глаза глаза.
Хотелось сжаться до уровня атома, исчезнуть, лишь бы перестать чувствовать ту нестерпимую боль, которая давила на нее со всех сторон, лишала кислорода.

Отредактировано Nancy Goddard (2013-04-25 14:40:18)

Около часа назад звук шагов гулким эхом прокатывался по коридорам вражеской базы - Нэнс не особо переживала о сложности данного мероприятия, считая, что все происходящие - игра, интересная и увлекательная, но совершенно безопасная. Теперь она понимала, как сильно ошиблась. И только теперь, когда холодная металлическая цепь ударялась о ее тело, оставляя огненно-красный след, а местами даже кровоподтеки, и заставляя кричать от боли, девушка понимала, что все вокруг - настоящая война, где еще будут жертвы и разрушения, где целые города будет выжигать пожар, где тысячи и тысячи невинных людей будут безжалостно убиты за своей ненужностью.
И даже ее пытки только начинались... Мужчина не вкладывался в удар - давал Нэн понять, что с каждым разом будет только больнее. Годдард даже успела пожалеть о том, что пришла в сознание и сейчас ощущала это.
- Все еще молчишь? - снова удар, глухой болью отдавшийся во всем теле и острой - на том его участке, по которому попал надсмотрщик.
Нэнси и рада была бы рассказать, все что знает, если бы не ее собачья преданность. Она готова была терпеть все, что угодно, но никогда бы не предала того, кого обещала поддерживать. И сейчас Годдард молила только о скорой смерти: слабо представляла, сколько еще сможет терпеть.
Девушка старалась забыть о том, где находится и зачем вообще сюда шла: думала о самом неприятном - о гибели близких. Так бывает: если душевная боль непреодолима, человек глушит ее физической... Нэнси старалась идти от обратного. Надеялась, что если вспомнит все то плохое, что когда-либо обрушивалось на нее, - бесконечная безнадега ситуации и бесполезность собственной смерти отойдут на второй план. Не отходили. Здесь и сейчас счет шел на секунды: Годдард просто хотела верить в то, что ее тело умрет раньше, чем сломается стержень, помогающий ей до сих пор держать язык за зубами.
Последние минуты девушка даже не думала открывать глаза - их моментально заполняли слезы: Нэн старалась держать себя в руках, но боль и беспомощность не давали такой возможности.
Голова болела так, будто ее ударили доской по уху, а потом милостиво прокатили на каруселях: если бы ей сейчас сказали встать и уйти - Нэнс просто свалилась бы на колени в полном бессилии. 
- Говори же! - крикнул наконец мужчина, Нэнс ожидала, что в этот момент последует удар, что будет в десятки раз сильнее предыдущих и, вероятно, станет последним...
Ничего не произошло. Ни удара, ни крика, ни угроз. Годдард уже было решила, что сердце не выдержало и она умерла, но нет... Голова все еще кружилось.
Нэнс открыла глаза и не поверила тому, что видит. В подвале появилась девушка, похоже, немного моложе самой Годдард, но явно опытнее. И только один вопрос возник в голове пленницы: ты поможешь мне или добьешь?

Отредактировано Nancy Goddard (2013-04-28 12:11:34)

Годдард смотрела на ворвавшуюся обессиленно-безразлично. Возможно, Нэн бы очень обрадовалась такому повороту событий, если бы не та боль, которая мешала ей даже дышать. Выстрелы, последовавшие сразу после того, как девушка вошла, заставили Нэнс болезненно зажмуриться.
Слишком громко...
Когда она открыла глаза, увидела, что мужчина стреляет в металлический то ли сейф, то ли шкаф, но пули не в силах пробить его - недостаточно мощное оружие у вас, господа. На секунду девушке показалось, что они просто решили самостоятельно справится с вражеским агентом: никуда не сообщили, не получили никаких четких указаний, а теперь будут вынуждены за это ответить. Но делать выводов она не спешила. В конце концов. они были агентами, пусть и не лучшими в своем роде, но куда более профессиональными, чем сама Нэн.
Теперь Нэнси отлично понимала, что вошедшая - ее единственный шанс на выжить, и ей нужно было хоть как-то помочь, ну или во всяком случае умудриться не помешать.
С трудом Нэн повернула голову и увидела озлобленного блондина, хватавшегося за простреленную руку. Теперь он все понял и, пока его друг бесцельно стрелял по шкафу, за котором укрылась такое неожиданное для Годдард спасение, направил оружие в сторону пленницы.
- Вы серьезно? - он злобно и как-то не по-человечески рассмеялся, Нэнси пришлось приложить немало усилий для того, чтобы ее лицо не поменяло выражение, - я убью ее, а пытать возьмусь тебя - уверен, ты знаешь больше.
Ну зачем вы, злодеи, всегда рассказываете о своих планах?
Ей было страшно, и подобные мысли были самой тривиальной защитной реакцией, Нэн ходила по тонкой границе - еще немного и она ударится в истерику, но усталость и боль не позволяли ей этого сделать.
Годдард показалось, что говоривший вовсе не верит ни в успех своего выступления. ни в собственные слова. Тем не менее, мужчина подошел ближе и стволом пистолета провел по лицу Нэн, та не отстранилась, почувствовав, что холодный металл будто заставляет боль отойти на второй план... Ей хватило нескольких секунд для того, чтобы достать до руки ее палача и укусить его. От неожиданности он выронил оружие. Почти килограммовый пистолет упал девушке на колени, она дернулась от неожиданности: оружие упало с мутно-грязную жидкость - водой это назвать было просто нельзя - поднимая брызги, заставляя пленницу отвернуть голову в сторону.
Мужчина, наконец осознавший, что произошло, ударил Годдард по лицу. Но, казалось, подобных ударов было уже так много, что Нэнс перестала обращать на них внимание, и только головная боль, которая с каждой пощечиной лишь усиливалась, заставляла Нэн бессильно закрывать глаза. Так произошло и на этот раз...

Отредактировано Nancy Goddard (2013-04-28 13:58:02)

Очередной выстрел заставил Нэн дернуться и открыть глаза. На лице блондина застыла гримаса, отражающая всю ту озлобленность, что он скопил в себе за последнюю минуту и готовился выплеснуть на Нэнси.
Мир стоял на пороге раскола, трещал по швам. Это было концом света - временем, когда рушатся привычные устои. Обычно именно в такие моменты падают маски. Теперь, когда все испуганы и растеряны, не остается времени и сил на то, чтобы держать лицо. Так еще вчера герои становятся просто глупыми и честолюбивыми счастливчиками. Вся грязь этого мира теперь заметна, и больше не представляется возможным врать. Люди озлобленны, люди готовы бороться за никчемное равновесие, разрушать все вокруг, чтобы сохранить свою жизнь. Любые перемены неизбежно выплескивают на поверхность одну и ту же накипь: ненависть, звериный эгоизм, жестокость, которая кажется оправданной, но не имеет на самом деле никаких оправданий… Так было и сейчас. Люди переставали оставаться людьми, теряли свою человечность, но беспрестанно оправдывались.
Мужчина, глаза которого были налиты кровью, не успел удивиться прежде, чем его безжизненное тело глухо упало в отвратительную жидкость под ногами пленницы. Помещение окутала напряженная тишина - секундная передышка для той, чьи руки были связанны за спиной и давно затекли. Но уже через мгновение ее разорвал пронзительный писк крыс. И это было хорошо, это помогало пленнице чувствовать себя живой.
Незнакомка подошла к Нэнс, принялась отвязывать пленницу от стула. На дрожащих ногах Годдард встала, она была вынуждена держаться за стул - голова кружилась. Нэн хотела было поблагодарить за спасение, но слова застряли в горле, и Нэнси лишь натянуто улыбнулась.
- Ну и потрепали тебя, рядовая Годдард. Ты, главное, идти сможешь? А если скажешь, что не сможешь, я скажу, что надо. Надо выбираться. Снаружи, полагаю, нас будут ждать... А может и раньше.
Нэн кивнула, давая понять, что справится. Ну, а что ей оставалось?..
Вообще, человеческому организму свойственно активировать скрытые резервы в стрессовых ситуациях, бороться за существование, за каждый вздох. И сейчас, разминая затекшие руки и ноги, девушка готова была заставить свой организм исчерпать абсолютно все. Адреналин, выбрасываемый сейчас в кровь, давал силы двигаться.
"Я жива, жива..."
С трудом ей удалось поднести замерзшие палицы к лицу: слезы усталости мешались с кровью, текшей из разбитой брови и губы. Обессиленное тело дрожало, готовясь к предстоящим испытаниям. Вязкая, всепоглощающая боль затягивала, словно ил на дне реки, но теперь Нэн не могла сдаться. Девушка наклонилась, преодолевая отвращение, она запустила руку в карман пальто мертвого мужчины - ключ, которым еще час назад открывали шкаф, извлекая оттуда тяжелую металлическую цепь.
Она сделала несколько неуверенных шагов в направлении  объекта, послужившего укрытием для ее спасительницы. Расстояние в десять с небольшим метров она преодолела с трудом. Непослушные пальцы кое-как вставили в навесной замок ключ, спустя секунды тот с характерным грохотом упал на пол. Дверь сейфа со скрипом отворилась.
К разочарованию Нэн там не оказалось ничего, кроме кучи окровавлено-грязного тряпья, старых фотоснимков наручников и еще одной цепи.
"Ничего... Ни оружия, ни аптечки..."
Годдард принялась судорожно искать среди этого хоть что-то нужное. Зачем закрывать на ключ шкаф, где нет ничего полезного?.. На пол летело содержимое металлического саркофага. Отчаявшаяся Нэнс готова была смериться с неудачей, но одно неаккуратное движение - Нэнси случайно отклеила от внутренней стенки фото, откуда улыбался молодой человек, отдаленно напоминающий безжизненное тело, валяющееся в десятке метров от спасенной, за ней обнаружилась полость, где лежала флэшка. На всякий случай Нэнс отклеила и другие снимки, но ничего больше не обнаружила.
Она надеялась найти что-то, способное спасти им жизнь, но нашла то, что делает их куда более ненавистными противниками. Девушка не знала, что было на той флэш-карте и было ли там вообще что-то полезное. Но теперь Нэнс хотелось выжить для того, чтобы узнать...

Отредактировано Nancy Goddard (2013-05-02 02:08:52)

Едва заметная, но вполне искренняя улыбка светилась на лице почти спасенной рядовой. Теперь ее мучения не выглядели такими уж бесполезными.
- Забирай, это мы посмотрим позже.
Годдард убрала находку в карман джинс. После чего приняла из рук девушки кинжал, благодарно кивнув. Нэн тряслись от холода, усталости и нервного перенапряжения, но, если в нее не выстрелят раньше, Нэнс теперь могла бы нанести противнику смертельный удар в случае необъяснимого везения, а даже самая минимальная надежда на успех уже очень неплохо.
Спасительница кому-то позвонила. Нэн не вслушивалась в разговор, знала только, о чем идет речь; стоя прислонившись к стене, она, обессиленно закрыв глаза, старалась собраться с силами, потому что назад идти нельзя.
- Ну что, Нэнси... Выдвигаемся. Пока что медленно и тихо, как будем на улице - сразу берешь влево и выжимаешь из организма последнее - нужно максимально быстро добраться до машины. Пошли.
Когда ты борешься за свою жизнь, становишься значительнее сильнее и морально, и физически. Каждая клеточка твоего тела выжимает из себя последние резервы, давая возможность сейчас зубами цепляться за каждый шанс, а потом упасть и понять, что все закончилось. Но порой даже этого оказывается недостаточно, и если обстоятельства складываются в крайней степени неудачно, как, например, сейчас, и остается уповать на удачу, отчаяние охватывает с ног до головы, парализует... Нэн готова была вопреки всему бороться до последней секунды, истязать себя столько, сколько этого будут от нее требовать.
Когда-то точно также она до последней капли отдавала себя тренировкам, терпела нечеловеческую боль, что бы потом улыбаться с пьедестала публике и членам жюри, сейчас она готова была поставить на кон все, чтобы улыбнуться в будущем хотя бы врачам...
Девушки вышли из подвального помещения, поднялись по лестнице, дверь была распахнута, будто кто-то в спешке забыл захлопнуть ее, тяжелая, металлическая, неприспособленная к тому, чтобы оставаться открытой. Перед глазами Годдорд предстал мрачный коридор, стены которого были плотно покрыты грязью явно неорганического происхождения, а местами плесенью, где-то с характерным звуком на пол падали капли воды, здесь было немного теплее, чем внизу, но воздух все еще был тяжелым, удушливым. Света здесь тоже практически не было, рядовая подняла взгляд к потолку: лишь одинокая лампа в самом конце туннеля скудно освещала окружающее пространство. Невольно девушка провела аналогию с тем самым светом, что, по слухам, приходится наблюдать покойникам, бредущим к вечному счастью.   
Нэн совершенно не помнила, как попала сюда, не помнила этих длинных омерзительно-грязных коридоров, не помнила многочисленных лестниц, преодоление каждой из которых давалось Нэнс с трудом. Девушка надеялась лишь на то, что ее спасительница сможет увидеть и ликвидировать врага раньше, чем он заметит их немногочисленную группу.
Человек, облаченный в длинное черное пальто, возник на их пути словно из ниоткуда. В любой другой момент Нэн сравнила бы этого высокого чернокожего агента с Блэйдом, но сейчас было не до шуток. Кажется, он знал, что они придут, ждал и точно не собирался выпускать их живыми.
После того, как несколько часов подряд ее тело безжалостно истязают, сил бояться не осталось, и несколько секунд Годдард смотрела на него взглядом, полным безразличия и холода, а потом в глазах пленницы вспыхнул огонь ненависти и нечеловеческой злобы. Чтобы быть борцом, нужно уметь ненавидеть. Нэн умела, а значит, еще далеко не все было потеряно. 
- Торопитесь? - высокомерно спросил вражеский агент.
Больше всего Нэнс не любила тех, кто болтает лишнего. Сама того еще толком не осознавая, импульсивная девушка метнула кинжал, что до этого момента крепко сжимала в руке, в сторону "Блэйда". Оружие попало в глаз мужчине - грузное тело с грохотом упало на пол.
Годдард никогда раньше не метала ножи, более того, была уверенна, что сделала все совершенно неправильно, затратив непозволительно много энергии. Но ненависть, завладевшая ее разумом в этот момент, не оставила вариантов.
- Подожди... - хрипло попросила Нэнс.
Голова кружилась в разы сильнее, Нэн оперлась на холодную грязную стену коридора, стараясь не смотреть в сторону трупа, она боролась с желанием осесть на пол.
"Я убила... человека", - Годдард слабо себе представляла, как теперь сможет спать по ночам.
Ей потребовалось около десяти секунд, чтобы продолжить движение.

Саднящая боль в мышцах уже не могла остановить девушку. Нэнс не чувствовала пространства вокруг себя: испуганная, уставшая, замерзшая, она думала только о том, что сейчас, через несколько минут, все, наконец, закончится. От нее требовалось взять себя в руки, и Годдард прилагала для этого максимум усилий: все еще двигалась, все еще понимала, что происходит вокруг, все еще... однако, тонкая нить связи с реальностью с каждым мигов все ускользала и ускользала.
Пока ее спасительница старалась убить агента, Нэн, совершенно забыв о безопасности, стояла в той же комнате, что и враг, не прячась, лишь обессиленно облокотившись на холодную стену. Но ей сегодня везло, совершенно случайно выбранная позиция оказалась на самом деле далеко от линии огня. Рядовая не хотела, да и не могла совершать лишних движений, во время перестрелки девушка даже не пыталась смотреть в сторону противоборствующих сторон. Нэнс просто ждала, когда все это закончится, и ей скажут продолжать движение.
Когда все закончилось и выстрелы перестали провоцировать приступы резкой боли, девушки направились в сторону выхода. Годдрад уже с трудом различала окружающее пространство, бездумно следуя за той, кому обязана теперь жизнью. Нэнси отлично помнила главное - сразу после того, как они покинут стены этого полуразвалившегося здания, придется выжимать из организма последнее, рядовая не была уверена в том, что еще может это сделать... но она смогла.
Падая на заднее сидение машины, Нэн уже отчетливо понимала, что все закончилось. Это вызывало обессиленную улыбку на лице; голос спасительницы звучал глухо и как-то очень далеко:
- Королевский госпиталь, второй запасной вход. 
Годдард понятия не имела, зачем им понадобилось туда. Впрочем, какое это теперь имело значение? Она была жива, чувствовала боль каждой клеткой тела, а с трудом гнущиеся пальцы сжимали флэшку, которая, возможно, даже не содержала ничего полезного.
- Ты крепкая, очень хорошо, - когда-то при более располагающих обстоятельствах точно так же говорил ее тренер - Только не теряй сознание! Сейчас же подлатаем тебя, будешь как новенькая. Наш врач, тоже из Армии, мастер своего дела.
В этом Годдард не видела особой необходимости - многочисленные ушибы, наверняка, простуда, кровоподтеки, но Нэн не была ранена, а значит, не нуждалась во врачебной помощи, да и не любила она врачей. Но возражать не осталось сил.   
"Не теряй сознание..."
И она не потеряла. В кровь кусала губы и впивалась ногтями в ладони, не видала ничего вокруг... но оставалась в сознании, хорошо различала музыку безразличного ко всему Нью-Йорка: шум колес, разговоры прохожих, музыку, доносившуюся из открытых кафе...