Митчелл переносил последнюю коробку в выделенную им с Люком комнату. Жилищные условия, надо сказать, были просто никудышные.  Общие ванные, столовая, отбивающая всякий аппетит, влажный затхлый воздух, холод и духота. Джон надел на себя две футболки, водолазку, джинсовку и, конечно же, не снимал любимых вязаных перчаток, и ему было одновременно жарко и холодно. Наверное, живя здесь, больше всего я буду скучать по такому изобретению человечества, как окна.
Однако расстраиваться или напрягаться по этому поводу мужчина не спешил. Ведь это было бесплатное жилье со всеми удобствами. Правда, он не обнаружил нигде телевизора, но решил исправить это досадное упущение в ближайшее время, купив это чудо техники у кого-нибудь с рук. А самое прекрасное на Роско Стрит было то, что здесь никто не станет искать Люка.
Кругом сновал самый разномастный народ. Было очень много девушек, в том числе совсем юных, и Митчеллу подумалось – уж не смылись ли они из дома, словно база была этаким сквотом? Видел он и сурового вида мужчину, перед которым робели окружающие – должно быть, он имел здесь авторитет и высокое звание. Были здесь бунтующие подростки и богемного вида молодые люди, поэты-романтики, никак иначе, мечтающие о мире, где все будет по-другому. В любом случае, со словом «армия» все происходящее нисколько не ассоциировалось.
Что радовало, здесь к братьям отнеслись довольно тепло. Когда Митчелл отправил заявку на вступление в Армию, ему и Люку назначили встречу. В обусловленное время одна из тех самых юных девушек встретила Джона и Люка на одной из станций метро и провела на базу, где, в компании своих сослуживиц, рассказала и показала, что здесь к чему. Тогда он подумал, что в данный момент Армия – это общество заблудших душ. Кто бы пришел сюда из жизни, в которой и так все устраивает?
Казалось бы, вещей взяли только самую малость – по две коробки на каждого, покидали туда, что попало. У них в квартире в Гангеллане даже не нашлось подходящих сумок и тем более чемоданов, и в аэропорту на них смотрели косо, и Люк чуть не испортил весь побег своим нервным состоянием. Из-за такой критической и совершенно непонятной ситуации он был на пределе.
И вот, последняя из этих коробок была в руках у Митчелла. Он почти дошел до комнаты, но ничто в его жизни, кажется, не может пройти спокойно. Из-за угла коридора навстречу ему вывернул мужчина, и Джон резко столкнулся с ним. Коробка грохнулась на ноги незнакомцу, и половина содержимого вывалилась на пол.
- Блядь, - тихо выругался Митчелл.
На грязном полу оказалась его одежда, положенная сверху. Вот блин, просто класс, только приехал, а уже пора в прачечную. Оценив ущерб, он хмуро взглянул на незнакомца.
- Извиняюсь, - сухо бросил Джон, хотя тон, которым извинение было сказано, больше подходил бы для слов вроде «мудак ебаный» или «чтобы ты сдох, говнюк!»

Джон присел на корточки, принимаясь запихивать вещи обратно в коробку. В процессе он обнаружил, что задняя панель и без того чуть живого древнего ноутбука братьев Митчелл треснула, и можно было только догадываться, остался ли жив сам компьютер. Несчастный Acer, купленный на общие накопления почти семь лет назад, работал с полпинка, мог в любой момент самовольно перезагрузиться и иногда гудел так, будто воображал себя космическим кораблем, отправляющимся на Луну. И тем не менее, без этой машины в наш век жизнь затруднительна, а потому Митчелл начал стремительно закипать. Если из-за этого хуилы наш ноутбук окончательно сдохнет...
- Смотреть надо, куда идешь.
Митчелл медленно поднял взгляд на незнакомца. Тот с неприязнью смотрел на него, и тон его был лишним подтверждением его презрения. Сделав глубокий вдох, Джон отставил коробку и поднялся на ноги, подходя ближе к раздраженному мужчине. Тот оказался несколько ниже его, но его телосложение говорило о том, что удар у этого человека будет крепким. Впрочем, этот факт Митчелла нисколько не обеспокоил. Он был одним из тех, кто в рассерженном состоянии мог пойти хоть на быка и не чувствовать при этом боли (особенно в изрядном подпитии), ведь когда Джона Митчелла заносит - его заносит по полной. Так, чтобы потом хотелось скончаться от стыда.
В Гангеллане многие парни побаивались Митчелла. Да, с одной стороны он всегда был дружелюбным малым с заразительной улыбкой, но с другой, выводить его из себя было делом крайне опасным.  Случай, когда он спьяну избил мужика, наехавшего на Люка, прогремел на всю округу.  Джон знал, что произошло, только по рассказам очевидцев – наутро он уже не мог ничего вспомнить. Жертва его побоев чудом осталась жива. Мужчина заработал несколько переломов, и лицо его напоминало красно-фиолетовую кашу. После этого инцидента с Митчеллом приключился один из острейших приступов самоненависти, ведь ко всем прочим демонам, которым он был подвластен, он приписал жестокость. Мне не хреново от того, что я избил этого козла козлиного. Мне хреново от того, что мне не хреново от этого. Я бы сделал это снова. Ему стоило держать свой грязный рот на замке…
Митчелл стоял и с вызовом смотрел прямо в глаза своему соармейцу. Возможно, перед ним находился какой-нибудь офицер или другая важная шишка, Джон не мог думать об этом. Мой сраный ноутбук... Наглая морда...
- Я бы с удовольствием, но к сожалению, способностью видеть сквозь стены я не обладаю, потому предугадать, в какой момент из-за угла выскочит какой-нибудь мудак, не имею возможности.
Где-то в мозгу Митчелла зазвенел колокольчик тревоги. Нарываться в первый же день? Шикарное начало! Джон проигнорировал голос разума, продолжая буравить незнакомца рассерженным взглядом.

Незнакомец нагло смотрел на Митчелла. Если у этих двоих и была возможность уладить возникшее недоразумение без кулаков, они делали все, что ее угробить. Пожалуй, с драки не начиналось еще ни одно знакомство австралийца, и он не был уверен, что стоит это менять. Однако голос разума в этот момент был так слаб, что поддавался сравнению разве что с жужжанием крохотной мушки, от которой отмахиваешься, даже толком не замечая ее существования.
- Придержи язык, парень, - Трикшот смерил своего возможно будущего врага презрительным взглядом, - как будто у меня есть рентгеновское зрение, способное видеть на расстоянии всяких идиотов с кучей барахла, - он пнул ногой какую-то вещь Джона, при этом язвительно ухмыльнувшись.
И здесь был достигнут предел терпения Джона Александра Митчелла.
Сука.
Митчелл схватил незнакомца за грудки и прошипел:
- Да кто ты такой, твою мать? - губы Митчелла растянулись в недоброй усмешке, - хотя постой, клал я на то, кто ты, блядь, такой! Будь ты хоть дважды генералом этой Армии, хрен я буду смотреть, как ты со своей дебильной наглой ухмылочкой портишь мое добро!
Завершив свою небольшую тираду, Джон толкнул сослуживца в грудь. Мимо проходила какая-то девочка, и намечающаяся стычка явно ее напугала, и она поспешила убраться восвояси. Однако, кажется, ни Митчелл, ни Трикшот ее не заметили. В такие моменты видишь только рожу, по которой так жутко хочется заехать кулаком.

Теперь не подраться уже было бы просто неприлично. Можно сказать, что Митчелл пригласил Бартона поучаствовать в данном ритуале, и Чарльз ответил согласием, повторяя жест Джона и толкая его в грудь. Два раздраженных мужчины молотили друг друга от души... Вот уж точно, вместо тысячи слов! Митчелл оценил физическую силу своего нового знакомого - тот явно не был неженкой, какими австралиец всегда воображал себе городских парней. Опасность состояла в том, что Джон начинал распаляться, его раздражение становилось неконтролируемым, и простая драка грозила обрасти не самыми приятными последствиями.
К счастью, до этого не дошло.
Увлеченные раздачей тумаков, Митчелл вдруг услышал чей-то писк. Бросив быстрый взгляд в сторону, он увидел перепугавшуюся девчонку. Ее вид несколько отрезвил мужчину, но куда скорее его привели в себя ее слова. Она обращалась к своей подруге, голос ее выражал беспокойство. Чувствовалось, что порядок на базе нарушался редко, иначе отчего такая реакция?
- Позови генерала Норта или кого-нибудь!.. Пока они тут делов не натворили!.. Скорее!
Затем девочка предприняла неуверенную попытку обратиться к дерущимся, оказавшись достаточно умной, чтобы не полезть их разнимать (а то могла бы и сама ненароком получить в нос локтем). Ее робкая просьба прекратить, тем не менее, была услышана Митчеллом пробудила в нем то, что в народе зовется здравым рассудком. Джон отпихнул от себя Чарльза и прислонился к стене, утирая рукой нос. На своих пальцах он обнаружил кровь, но переживать все же не о чем - нос сломан не был. В пылу драки он немного запыхался, и теперь пытался восстановить дыхание. Немного придя в себя, он поднял глаза на Бартона.
- По пиву?