Раннее утро в лучшей юридической фирме Нью-Йорка, «Pearson&Hardman», отличалось повышенным оживлением, активной работой и шумом десятка кофеварок, не знающих отдыха, как и сотрудники компании. За две минуты до восьми часов идеально начищенный ботинок показался из лифта, вслед за которым появился и высокий мужчина в исключительно дорогом костюме. На долю секунды он задержался, кидая взгляд на фамилии именных партнеров на стене с едва заметным, но, все же, плохо скрываемым недовольством. Одна из них ему казалась лишней, и мужчина с удовольствием заменил бы её на другую, например, на свою собственную. А что, «Pearson&Specter» звучит гораздо лучше, презентабельнее и, главное, намного круче. В очередной раз Харви поразился, как Джессика может отрицать подобную очевидную истину, после чего направился к своему кабинету, прекрасно понимая, что времени оставалось совсем немного. Впрочем, особой поспешности он никак не выдавал, каждое его движение было наполнено самовлюбленной царственной ленью, которая удивительным образом сочеталась с решительностью и горячей уверенностью в себе. На самом деле, эти самые две минуты казались чуть ли не вечностью человеку, умеющему правильно управлять временем. Особенно, учитывая удобное месторасположение конференц-зала, который и был конечным пунктом назначения Спектера, всего в десяти секундах от его личного кабинета. К слову, вместо того, чтобы зайти в свою обитель, отдохнуть от насыщенного утра (которое началось еще несколько часов назад) и пройтись в последний раз глазами по документам о предстоящей сделке, Харви направился к месту своего секретаря. Удобно облокотившись на её стол, создавая угрозу нарваться на гнев рыжеволосой хозяйки данного пространства, старший партнер фирмы сразу перешел к делу, напрочь игнорируя всякие приветствия и прочие правила приличия, которые искренне считал банальной тратой драгоценного времени (1000$ в час, если быть более точным):
- Где Майк? – этот вопрос уже стал настолько популярным, что вполне заслуживал права оказаться на табличке, которую Харви всерьез задумывался заказать, чтобы отпала необходимость озвучивать одно и то же по несколько раз за день. Что-то в реакции девушки ему показалось подозрительно знакомым, отчего мужчина нахмурился и недовольно слегка наклонил голову набок: - Только не говори, что он опять опаздывает. Донна, - в последнем слове уже отчетливо слышался намек, то ли на раздражение, то ли на угрозу. К счастью, Харви вовремя вспомнил, что в вечных опозданиях его помощника виновата вовсе не его очаровательная секретарша, и потому в дальнейшем его тон смягчился. И причина вовсе не в том, что Донна вполне могла устроить ему жесткий день, после чего заставить долго извиняться за несправедливые наезды и иметь на это полное право. Конечно, нет. В любом случае, Харви решил придержать свой гнев, чтобы направить его на того, кто действительно заслужил услышать несколько цитат из фильмов, намекающих на полнейшую бесполезность и некомпетентность, на которые мужчина потратил почти полночи после того, как Майк в миллионный раз проигнорировал приказ своего прямого начальника пойти и купить себе нормальный галстук. К тому же, Спектера отвлек большой стакан кофе, от которого подозрительно исходил запах миндаля. Одно из двух, либо Донна, наконец, решила отравить своего начальника цианидом, либо, как и всегда, каким-то волшебным образом угадала, какой именно напиток ему захочется перед ключевой встречей с клиентом. Как ей удавалось наперед угадать, в какие дни Харви не успевал выпить кофе по дороге на работу, оставалось загадкой, ответ на который он перестал искать еще лет пять назад. Донна просто знала. Одно из тех бесчисленных качеств, за которые Спектер её ценил, считал совершенно незаменимой и не представлял уже себя без своей впечатляющей рыжеволосой секретарши. Без лишних вопросов о содержимом стакана, Харви взял его и сделал несколько больших глотков горячего бодрящего напитка, быстро кидая взгляд на огромные часы на стене. Еще минута. Опаздывать старшему партнеру было нельзя, пунктуальность в его профессии ценилась не меньше репутации непобедимого юриста. И все же, Харви решил дать Майку еще полминуты. Впрочем, будем честными, в любой другой ситуации мужчина уже б оставил Донне указание прочитать Россу повтор лекции на тему «в комнату со взрослыми тебе еще рано» и отправился на встречу сам. Но, именно сегодня присутствие Майка было крайне необходимо, если и вовсе не решающе. Дело своему «квотербеку»  торжественно вручила Джессика на совете старших партнеров, в обход Хардману, совершенно не задумываясь о том, насколько безнадежно проигрышным было оно изначально. Тот факт, что судья Джефферсон вообще позволил ему пройти дальше, было едва ли не чудом, основанным на ораторских талантах Спектера и его мастерскому блефу, благодаря которому удалось выиграть время в целых две недели. Этого Харви и Майку вполне хватило, чтобы обнаружить бомбу, на которой они собирались в один момент подорвать всю линию обвинения. Правда, без доказательств использовать эту информацию было невозможно, даже опасно, ведь могло привести к серьезному осложнению дела, учитывая, что главный свидетель, которыми мы таким образом пытались вывести из игры, был капитаном полиции. К счастью, доказательства нашлись, только вот забрать их сегодня и привезти в офис должен был Майк, который благополучно опаздывал, причем неизвестно насколько. Поднять телефон и звонить ему Харви, разумеется, не собирался. За тридцать секунд Спектер успел сделать еще несколько глотков кофе, сделать комплимент платью Донну, полушутливо пофлиртовать с ней, напоминая об их воображаемом браке, после чего, вернув прежнюю серьезность и прохладную раздраженность, он сделал заявление с видом генерала перед смертельным сражением: - Пора. Не могу больше ждать его. Придется придумать что-то другое. Передай ему… - вновь сдержав себя, чтобы не озвучить все свои мысли прямым текстом, которые явно не стоило произносить вслух при даме, Харви еще и осознал, что на это банально нет времени. Потому конец фразы оказался гораздо приличнее: - …что-нибудь на свой вкус. Главное, не забудь упомянуть, что он уволен, - последнее мужчина произнес с особо грозным видом, как, впрочем, и каждый раз, когда обещал Майку увольнение, что бывало довольно часто, но никак не сбывалось. Короткий кивок Донне, стакан с недопитым кофе возвращается на свое первоначальное место, а Харви уже направляется в сторону конференц-зала, готовый к бою. В такой ситуации мог бы сдаться кто угодно, но уж точно не Спектер. Раз нет фактов, придется действовать привычными методами: красиво блефовать и играть против человека.
Секунда в секунду назначенного времени Харви оказался рядом с конференц-залом, рядом с которым уже стоял его клиент, которому что-то настойчиво объяснял адвокат другой стороны. Слегка нахмурив брови, старший партнер обошел Райана и стал между ним и своим оппонентом, каким-то образом гармонично сочетая грозный вид и самодовольную маску на лице:
- Тебе запрещено обращаться к моему клиенту напрямую без моего присутствия. Впрочем, это уже не первое нарушение закона с вашей стороны, - без лишних объяснений и, не дожидаясь ответа, Харви положил руку на плечо своего клиента и с намеком на то, что незачем оставаться снаружи. Конечно, так сходу выдавать свою ключевую карту было рискованно, но в данной ситуации эффект оказался предсказуемым. Розенберг тут же принялся перешептываться со своим звездным свидетелем, тем самым капитаном полиции, именно его показания под присягой записывались сегодня на этой встрече. Сбить их с толку оказалось довольно просто. Вполне возможно, они как раз обсуждали, о каком именно нарушении закона шла речь, кто знает, как много они успели натворить. В любом случае, для того, чтобы разрушить дело, было достаточно дискредитировать Хоффмана, дальше все напоминало бы падение домино, легкое и неизбежное. Харви занял место справа от Райана, прямо напротив Розенберга, позволяя его клиентом сидеть лицом к лицу с моим. Впервые Спектеру настолько повезло с человеком, чьи интересы он представлял, с его таланту покерфейса могло сравниться лишь непроницаемое лицо самого старшего партнера. И это при том, что его обвиняли в жестоком убийстве молодой девушки, а в деле фигурировал нож с его инициалами, на её одежде его отпечатки пальцев, и в его машине найдены несколько волос с головы жертвы. Сохранять спокойствие в такой ситуации, должно быть, крайне непросто. Наверное, Райан действительно безгранично доверял Харви, который уже множество раз помогал и ему лично, и его семье, которая владела огромной корпорацией, занимающейся недвижимостью. Сам же поразительно спокойный клиент Спектера объяснял все тем, что был невиновен, а потому не собирался тратить на это свои нервы. Странно, но по какой-то необъяснимой причине Харви ему верил, пусть и, как обычно, гордо заявлял, что ему плевать на подобные подробности. При любом раскладе, он собирался одержать очередную победу, разгромив оппонентов, пусть даже и без Майка на своей стороне. После обмена дежурных вежливостей (и слегка нетактичных шуток Харви о фамилии своего противника, которые тонко намекали на тайное поклонение Гитлеру), началась запись показаний Хоффмана. Первые несколько вопросов Спектера были вполне безобидными, необходимыми для того, чтобы этот сукин сын почувствовал себя в безопасности, еще и приврал побольше под присягой, ведь было очевидно, каждое его слово полный бред. Наконец, выждав нужное количество времени, Харви устроил банальную уловку, известную всем студентам Гарварда с первого курса – начал довольно в быстром темпе задавать вопросы, требующие ответа из одного или двух слов, завершающим из которых был тот самый, ради которого вообще была назначена эта встреча:
- Как давно Вы узнали, что мой клиент спит с Вашей женой? – очередной вопрос вылетает из уст Харви с той же самой непринужденной интонацией, точно так же быстро и невинно. Его цепкий взгляд ни на секунду не отпускал Хоффмана, наблюдая ту самую реакцию, на которую ожидал. Если бы в суде принимались выражения лица за улики, дело уже было бы закрыто. Но, чертов Хоффман успел сдержать честный ответ, который явно был уже у него на языке. Вместо этого, он попытался принять возмущенный вид и переспросил:
- Что?
- Как давно Вы наняли частного детектива, чтобы проследить за Вашей женой? И что Вы почувствовали, узнав, что она променяла Вас на молодого и успешного миллионера? – в голосе Харви появился напор и тонкая издевка, которая должна была вывести Хоффмана из себя, и это почти сработало… Но, в разговор вмешался Розенберг, не давая своему клиенту произнести ни слова:
- Откуда у тебя такие сведения, Харви? Если нет доказательств, мы подадим иск о клевете.
- У нас есть доказательства, и твой клиент об этом прекрасно знает. Частным детективам стоит платить гораздо больше, и следить за тем, чтобы все копии фотографий были у тебя на руках, - последним предложением Харви обратился уже напрямую к Хоффману, продолжая быстро наступать: - Не говоря уже о данных телефонных звонков, выписках по кредитным картам и свидетельствам персонала отеля, - правдой было лишь первые два пункта, третий был додан просто для убедительности. К сожалению, Розенберг достаточно хорошо знал Спектера, чтобы не сдаться настолько просто:
- И где же они? Полагаю, в этой синей папке, ведь других в комнате нет, а ты бы не появился здесь неподготовленным, не так ли? – он протянул руку, готовясь просмотреть мифические доказательства. Надо отдать ему должное, за тридцать лет практики Розенберг научился ничему не удивляться и держать непроницаемый вид до конца. В эту секунду Харви понял, что с этим персонажем блеф не пройдет, он не отступит, пока не увидит документы своими глазами. А если позволить им уйти без признания на камеру, это означает проигрыш, ведь у них будет время, чтобы перегруппироваться и отбиться от этих обвинений. Впрочем, скорее всего, Розенберг и вовсе не верит в существование доказательств. Черт, Майк, где тебя носит. Сейчас самое время появиться с этой папкой.

Если не везет, то это надолго. Кхуши едва не опоздала на самолет, почти умерла от страха в небе, а заодно чуть не довела своей болтовней до убийства или самоубийства своего соседа – меланхоличного старичка с аккуратной седой бородкой и усталыми глазами. Впрочем, усталыми они были только в начале полета, а к концу – свирепыми и кровожадными. Потом она долго не могла пройти паспортный контроль: путалась от волнения в дупатте, потому что не могла вспомнить, куда засунула свой паспорт, и в итоге просто вытряхнула содержимое своей сумки прямо на стойку к немому изумлению работника таможни. Словом, поездка на Бали началась не слишком радужно.
От Денпасара до Нуса-Дуа Кхуши не отрывалась от окна автобуса, радостно размахивала руками и тыкала пальцем в стекло, увидев кайтсерферов. Она впервые видела океан, и он приводил ее в полнейший детский восторг. Это были лучшие сорок минут ее жизни!
Чемодан самым подлым образом раскрылся, вывалив на всеобщее обозрение свое нутро, когда Кхуши, стараясь не скакать от радости, словно щенок, шествовала по прохладному, похожему на площадь холлу отеля. Она охнула, опустилась на колени и принялась заталкивать свои вещи обратно. Очень близко, практически задевая ее пальцы, в этот момент по блестящему полу процокали великолепные длинные шпильки. Кхуши сначала отдернула руку, потом негромко воззвала к Богине и лишь, затем подняла голову.
Холл отеля словно расцвел от появления такой гостьи. Портье неуловимо подтянулся, а швейцар, который пять минут назад как бы невзначай отвел взгляд, не замечая Кхуши, просто в струнку вытянулся, и даже девушка на стойке регистрации улыбнулась с несвойственной ей приветливостью.
Женщина была высока, стройна и изящна, а ее породистое лицо выдавало не один десяток аристократических предков. Бриллианты, обычно излишние в подобных обстоятельствах, смотрелись весьма органично в ее ушах, ожерелье и на запястьях. Дизайнерская одежда, дорогой кожаный чемодан, уверенность в себе, возведенная в абсолют. Кхуши сразу же почувствовала себя замарашкой в своем неизменном сальвар-камизе с помпончиками на плечах.
- Миссис Райзада! – со всех ног бросился к даме портье.
Та лишь снисходительно позволила усадить себя в кресло у ресепшена и благосклонно принять из ниоткуда материализовавшуюся чашку ароматного чая.
- Миссис Райзада? – непроизвольно повторила Кхуши. – О, Богиня!
Та посмотрела на нее с недоумением.
- Мы знакомы? – холодно спросила она.
Кхуши съежилась под ее взглядом, внутри разлился холодок от нехороших подозрений.
- Миссис Арнав Райзада? – еще раз ошарашено повторила она.
- Вы знакомы с моим мужем?
- Были… Когда-то, - пробормотала Кхуши, чувствуя, как алая краска заливает ее лицо, шею и руки.
- Кто вы такая? – требовательно задала вопрос неземной красоты женщина.
- Меня зовут Кхуши Кумари Гупта Сингх… просто Кхуши Кумари Гупта.
- Та самая Кхуши?
Женщина посмотрела на нее еще внимательнее…еще презрительнее.
- Я вас представляла себе другой.
На некоторое время между ними повисло молчание, они внимательно оценивали друг друга.
- Я вас ненавижу, - по-светски сообщила жена Арнава.
Кхуши прислушалась к себе, невольно отмечая, как в миг, счастливое настроение от поездки испарялось без следа.
- Кажется, я вас тоже.

***

Расположившись на шезлонге возле бассейна, и наконец, устав затравленно озираться по сторонам, прикрыла уставшие глаза, подставив личико под солнечные учи палящего нещадно солнца. Проходившие мимо люди с удивлением и сопровождающими насмешками поглядывали на странную посетительницу отеля, облаченную в непонятное одеяние вместо привычных и не только, пестрящих цветастых купальников, чем могла похвастаться половина женского населения. И совершенно даже не представляя, как в тоже время, Кхуши с каким-то остервенением себя сдерживала, чтобы своими многочисленными сальварами-камизами не одеть большинство несчастных девушек. Нет, конечно, не подумайте, она была достаточно осведомлена о европейском стиле и различными тенденциями моды, наверное ей самой надо было идти в ногу со временем, быть как все, перестать сдерживаться, открыть свою красоту всему миру. Показать, чего ты достойна, а не прятаться, отгораживая себя навязанными ценностями, приличиями и традициями привитыми с самого детства. И все же...Кхуши отчасти понимала, пусть здесь не могло быть и в помине любимых, но надоедливых родственников, чувство быть опозоренной и от стыда мечтающий провалиться куда-нибудь, будет преследовать ее всегда. Ну, или на крайний случай, если с чем-то и насильно она могла расстаться, то с неизменной дупаттой никогда. Как, например, это было сегодня, когда Кхуши записалась на все спа-процедуры, чтобы хоть чуточку преобразиться для того... кто навсегда вычеркнул ее из своей жизни, лишил всех прав и кому она больше никогда не принадлежала.
И не будет. Потому что он женат. Потому что он снова так захотел. Даже, когда, она умоляла дать еще один шанс их отношениям, просила выслушать ее, не улетать и остаться  с ней, потому что она не сможет жить без него, дышать, существовать. Потому что любила. Даже тогда, когда по прошествии трех дней, он так и не соизволил вернуться, но прислал курьера с бумагами о разводе, а ей ничего не оставалось, как подписать их. Почти не глядя, не вдаваясь в подробности того, что ей положено и на что, она могла претендовать. Ей не нужны были какие-то побрякушки или дизайнерские сари, не нужно уважение в обществе и деньги. Ей ничего не нужно было, только возможность все исправить. Попытаться объяснить_разъяснить глупое недоразумение. Прикрывающую как благо для того, чтобы все были счастливы, но на деле отравляющую своим ядом никчемную ложь. Но что ей еще оставалось? Кхуши устала...устала тянуть все то бремя, что разом свалилось на ее хрупкие плечи и особенно, от бесконечных страданий и боли сестры. От извечных пересудов и сплетен, что неминуемо следовали с тех пор, как именно благодаря Кхуши первая свадьба сестры так и не состоялась. И только поэтому, девушка собственноручно принесла в жертву собственное счастье, наивно полагая, что молчание-золото. Правда, это не мешало тому, как она все равно, упрямо и настойчиво, с какой-то мазохистской самоуверенностью, продолжала приходить в Шантиван каждый день.
Веселая, глупая, беспечная и радующаяся жизнью - неизменная маска ставшей на ее лице. Кхуши играла, играла настолько убедительно, что верила самой себе. И семейство Райзада, так же тепло принимала ее всегда, особенно Анжали. Дожидаясь, пока Кхуши вдоволь насладиться, купаясь в безграничных объятиях и счастливой улыбки сестры, пока вдоволь не наговориться, чтобы затем мягко, но настойчиво беря за руку увести подальше ото всех. Но и тогда Кхуши держалась. Говорила убедительно. Все хорошо, да, развод - это всегда грустно и тяжело, но все было поспешно, не сошлись характерами, с кем не бывает? Действительно, со всеми бывает, но это не сломило Кхуши, она по-прежнему верит в святость брака. Вот только больше ни о каком замужестве не может идти и речи - это конечно она всегда оставляет все время недосказанной мыслью. Как впрочем и тот факт, что она не сможет и не захочет никого больше любить.

И может, поэтому, так настойчиво и уверенно, почти доводя себя до отчаяния, ей сейчас хотелось, чтобы обжигающие лучи солнца проникая под кожу, могли безболезненно_незаметно выжигать из памяти без остатка каждый жест, каждый взгляд, каждое слово и прикосновение его рук, губ, и служившим любым упоминанием о человеке, который играл ее жизнью, руководил, манил, отталкивал, притягивал, держал близко, желал, ненавидел, возможно, когда-то любил, но не подпускал к сердцу. Заставить себя хоть раз, поддавшись голосу разума последовать его совету и оставить все в прошлом. Жить дальше, а не искать ответы_лазейки на то, чего уже никогда не будет. Наконец, перестать надеяться, убеждая в первую очередь, свое ноющее покрытое все новыми шрамами сердце, в этом. Утереть не прошеную слезу, что против воли теплой дорожкой пробежала по щеке, в очередной раз. Теперь, когда он здесь, он рядом, она не знала, как ей быть дальше, что делать и стоит ли? Вряд ли, само появление присутствия вновь в его жизни сумасшедшей девчонки будет положительно одобрено. И все равно, ей нужно было только убедиться, ведь потому, именно сюда Анжали и решила отправить девушку, преподнеся неожиданно в очередной визит билет в райское и красивое местечко, как подарок на день рождение, которое Кхуши больше всего хотела провести в одиночестве? Не было никаких сомнений, в том, что бывшая золовка отчасти, но была в курсе, по - крайней мере странной свадьбой своего Чотэ. И причины, из-за которых он женился, должны быть очень весомые. Кхуши слишком хорошо знала Арнава и то, что он не мог так легко предать все, что между ними было. И та ведьма просто его околдовала, приворожила своей неземной красотой и по сравнению с ней, Кхуши была блеклой скучной мышью, у которой нет драгоценных украшений и нарядов.  Но есть то, что ни за какие деньги не купить – доброе самоотверженное сердце, любовь к жизни и умение радоваться любой незначительной мелочи, несмотря на все недостатки этого жестокого мира. Близкие люди, которые всегда готовы поддержать, защитить. И все то, что так бесило Арнава, сводило с ума, но заставляло тянуться, пробуждая в себе давно забытые чувства заботы и беспокойства, что непозволительной роскошью было доступно только его любимой Анжали.
Тяжело вздохнув, Кхуши вновь распахнула глаза, сладко потянувшись и тут же принявшись обмахиваться газеткой кем-то оставленной забытой на столике. Становилось настолько жарко, что казалось, дышать было уже нечем.

Люблю приходить во время. Тогда никто не ждёт тебя, и никого не ждёшь ты. Идеально - приходить в нужное время в нужное место, рисуя на карте точку пересечения, которая была бы усладой глаза любого перфекциониста. Но сегодня я пришла раньше, не знаю, как так получилось. Минут на пять, не больше, но всё равно раньше. Как будто я так хотела поскорее начать, что принеслась в этот заброшенный узел со всех ног. Глупо, правда?
Гарольд Финч, единственный практически постоянный обитатель этой огромной комнаты, поворачивается ко мне, будто не веря, что я и правда пришла по его просьбе. Едва заметно пожимая плечами в ответ на его невысказанный вопрос, и скромно улыбаюсь - да, это я и я здесь не что бы сеять смуту.
- Мисс Гроувз, Ваш наставник..., - он начинает извиняться за другого человека, используя уже привычное мне обращение. Я отвыкла от своего имени, потерявшись среди десятка фальшивых имён, которые сменила за свою жизнь. Лишь одно несменяемое имя у меня было - и это "Рут", даже ОНА называет меня так, но Гарольд упрямо использует формальное обращение, игнорируя мои просьбы. Впрочем, он ко всем обращается так, будто видит их второй раз в жизни и не имеет ничего общего, кроме разве что парочки знакомых средней руки. Он боится. Нет, не меня, он боится сблизиться с кем-то хоть немного, от этого он держит нас всех на расстоянии, даже своего любимого Джона. Гарольд боится ответственности, боится сближения, и уверен, что скрывая наши имена под безликим «мисс/мистер» он сможет быть дальше от нас. Что наши смерти не ранят его так сильно, как смерти близких ему людей, кого он называл по имени. Я не мешаю ему так думать, и даже уже привыкла к тому, что он упрямо называет меня по фамилии, хотя я больше люблю своё прозвище. Я из какой-то мести, упрямо называю его по имени, поначалу даже развлекаясь, глядя, как он вздрагивает от того, что его имя повисло в воздухе библиотеки. Сейчас он уже привык к этой моей привычке, останавливая наши отношения на отметке "мисс Гроувз / Гарольд", максимально положительная отметка для нас обоих. А жаль, мы могли бы подружиться.
- ... не хочет приходить. И не пришёл бы, если бы Вы вместе с вашим преданным псом - Беар, я не о тебе - не заставили бы её. Вы несколько раз просили её об этой... услуге, приводили свои веские доводы, но она всё отказывалась, - я сажусь на стол в его новом бункере, разглядывая огромное помещение. Раньше я была здесь пару раз и по делу, поэтому мне было не до разглядывания интерьера. Сейчас время у меня есть, и я оглядываюсь, параллельно показывая и ЕЙ, что она сделала. Это ОНА нашла это место, благодаря ЕЁ стараниям людей всё ещё спасают, пусть они и считаются неважными. Я знаю, что ОНА не способна на хвастовство, ЕЙ чужда лесть, но всё равно хочу, что бы она почувствовала гордость. ОНА спасла их, дала им новую надежду, помогла деньгами, местом. Они живы, благодаря ЕЙ, но лишь я понимаю это в полной мере. ЕЙ не нужна их благодарность, мне же достаточно того, что ОНА довольна делом моих рук. И сейчас, разглядывая новое убежище, я не могла не восхититься тем, насколько ОНА продумана. Мы с НЕЙ контактируем уже больше полугода, но ОНА не перестаёт меня удивлять. И как остальные могут быть слепы, и не видеть ЕЁ гениальности?
Глупые люди.
- Я бы предложил бы Вам в наставники мистера Риза, - Гарольд всё ещё пытается сгладить неловкость от опадания Самины и того факта, что мне известны истинные причины этого опоздания. Финч, при всём его уме, слишком интеллигентен и уверен, что окружающим его людям будет неловко, если он всё скажет как есть. Все люди одинаковые - лживые целиком и полностью. Сначала они врут из вежливости, что бы не обидеть чужие чувства, а потом, привыкнув к повседневной лжи, поднимают планку. Я сама часто вру, но никогда не вру ради спасения чьих-то чувств. И себе не вру, в отличие от Гарольда. Это роднит нас с НЕЙ. Беспристрастность и честность. Отсутствие веры в "сладкую ложь" и "ложь во спасение".
Я научу тебя честности, Гарольд.
- Если бы он не пообещал вам "случайно" сломать мне шею, - я улыбаюсь, дополняя слова Финча настоящими фактами. Он из вежливости, пытается скрыть отношение своих людей ко мне, а я не люблю ложь. Они не обязаны меня любить, мне достаточно того, что они готовы меня слушать и идти за мной. За нами, а ещё точнее за НЕЙ. Они подчинятся ЕЁ приказу, и это самое главное, что нужно мне. Любовь Джона мне не нужна, а вот его доверие я сумела заслужить, пусть он ещё и не простил мне похищение Гарольда. Зато он верит в НЕЁ, что и доказал, готовый убить человека по ЕЁ приказу.
Гарольд, поняв бессмысленность вежливого диалога, снова возвращается к своим мониторам, я же, болтая ногой в воздухе, разглядываю помещение, стараясь залезть взглядом в каждый уголок. Он и правда сделал немало - провёл свет, интернет, заменил дешёвые компьютеры мощным оборудованием (благодаря ЕЙ, конечно). Он сделал это для помощи людям и ЕЙ самой, пусть он и отрицает это, я это знаю. ОНА знает.
- Она гордится вами, Гарольд, Вы же знаете это? - Я снова отвлекаю его от работы, привлекая его внимание. Всё ещё болтая ногой, я перестаю оглядывать комнату, глядя прямо в лицо Финчу. Он любит ЕЁ, но пытается это скрыть, будто его чувства смогут её разрушить. Отрицает ЕЁ разум, но верит в него. И избегает всяческих разговоров. И вот сейчас отводит глаза и тянется за телефоном, что бы позвонить Шоу, хотя наше "занятие" началось всего три минуты назад.
- Не звоните ей, Гарольд, это только сильнее её разозлит, - я замираю, прислушиваясь к механическому голосу у меня в голове. Улыбаюсь, - тем более. что она уже идёт, - неосознанно поправляю распущенные волосы, усаживаясь поудобнее на столе. Гарольд, послушавшись моего совета, убирает руку от телефона, снова занимаясь своими делами.
- А вот и Самина! - Я восклицаю радостно, снова привлекая внимание к своей персоне. Ловлю её взгляд и поднимая руку, перебирая пальцами воздух ввиде какого-то кокетливого приветствия. Слезаю со стола, подходя ближе, - ты заставила меня ждать, а Гарольда - волноваться, - наклоняю голову в бок, внимательно оглядываю своего наставника. ОНА молчит.

Когда в жизни что-то идет не так, закономерным желанием является необходимость поговорить об этом. Первым делом - поговорить с родственниками. Для Снежки это не вариант. Отец и мать, обедневшие крестьяне, обитали в Родных землях, а после наступления Врага - неизвестно, остались ли они в живых. Сестра Белоснежки - Роза Красна в настоящее время живет черт знает где. Ранее она таскалась по неблагополучным районам Нью-Йорка, занималась распространением какой-то ерунды, помогла индейцам, примыкала к различным группировкам. В хронологической последовательности Снежка могла напутать, но суть оставалась одна: если бы она рассказала сестре о вещах, что беспокоят ее, то та, наверняка бы, предложила ей снять напряжение в питейном заведении. Возможно, Белоснежка ошибается, но почему-то ей кажется, что с этой проблемой алкоголь помочь не сможет. И не сможет только потому, что не так давно и в Фэйблтаун пришел сухой закон. А следом за ним волна недовольств и претензий. По большей мере, все они касались самой Белоснежки - она, как заместитель мэра, внесла столь сомнительную инициативу.
...если беда, а родственников нет, напрашивается другой вариант - пригласить близкого друга, объяснить ситуацию и попросить совета. Но Белоснежка была застенчивой девочкой, которая выросла в не менее застенчивую женщину, а теперь по роду своей деятельности она была вынуждена работать одна. Соответственно, принимать решения самостоятельно и нести за них ответственность.
Снежка задумчиво прикусила уголок карандаша. Странная это штука - совесть. Если раньше совесть делала все, чтобы душа успокоилась, то сейчас она явно работала наоборот. Каждое утро Бела, с усталыми от бессоных ночей глазами, пробиралась к двери кабинета, отмахиваясь при этом от пришедших, и не совсем довольных, жителей Фэйблтауна. Выслушать всех - дня не хватит, а удовлетворить их просьбы - тем более. А дабы избежать внеочередных визитов, девушка велела Бафкину держать двери закрытыми. Обезьяна, кстати говоря, всем своим видом стремилась показать недовольство. Еще бы: от сухого закона Бафкин страдал больше, чем кто-либо в городе. Не исключено, даже больше, чем Холли заработок которой целиком и полностью строился на количестве выпитого посетителями), или чем Дровосек (расположение которого прямым образом зависело от стаканчика-другого), или чем Бигби (который, на худой конец, грешил выпивкой в ее обществе) - при упоминании последнего Бела сморщила нос. Изо дня в день она закрывала глаза на поступающие жалобы и с уверенностью заявляла, что принятие такого закона - явление необходимое. Живем в Фэйблтауне, Фэйблтаун, в свою очередь, находится  в Нью-Йорке, - вопрос подчинения нормативным актам должен блокироваться еще на стадии зарождения. И никаких "но мисс Сноу!", - девушка обратила взгляд в сторону Бафкина. Малейшее отступление может повлечь подозрения. Этим Снежка рисковать не могла.
В тайне Белоснежка хотела, чтобы что-нибудь произошло. Чтобы что-нибудь привело ее в чувство. Зеркало, граммофон или даже чья-нибудь злая шутка. Что-нибудь, что смогло бы ее отвлечь, развеять ее сомнения насчет того, что правильно, а что - нет. Что-то,  что дало бы ей возможность выйти за пределы привычного хода вещей - будто люк между реальностью и чем-то неземным, откуда бы вывалилось решение всех проблем.

Какая же глупость эта мировая война. Неужто они и правда мечтают изменить мир, поставив одну ничего не представляющую грпку людей над другими? Расы, нации, что это в сравнении с куда более важным отличием - мутацией, способной создать не новую расу, но новый вид живых существ, на голову превосходящий дикое человеческое племя? Они хотят создать сверхчеловека, что ж в этом стремлении мы с ними как раз сходимся, вот только эти глупцы не способны превзойти себя в понимании того, что должно скрываться за этим "сверх". Цвет кожи, волос, форма носа или губ, рост, вес - да разве можно назвать сверхчеловеком того, кто может демонстрировать лишь эти качества своего организма? Способност к телепатии, полетам, регенирации, возможность отращивать новые органы, трансформироваться и телепортироваться, да есть еще бесчетное множество способностей, которые я уже смог найти и еще найду в будущем, способности, отличия, которые могут изменить мир до неузноваимости, если использовать правильно генокод их носителей. Новые сверхлюди, способные на любые "чудеса", о которых только можно помыслить. И я стану их создателем.
Ну а пока придется мириться с глупостью режима, позволяющего мне спокойно и без помех исследовать, изучать и создавать. Если бы они еще не сжигали всех подряд, давая сперва мне проверить каждого на скрытый мутоген, ведь в этих их печах пропадает столько биоматериала, способного помочь мне продвинуться еще дальше. А сколько замечательных зородышей было уничтожено криворукими врачами в лагерях, не способными вовремя вскрыть носитель или испугавшимися необычного вида, чудесного создания, так пригодившегося бы мне для экспериментов.
Но я верю, настанет тот день, когда моя работа превзойдет все мои ожидания и я создам то идеальное дитя, которое я смогу смело назвать своим шедевром, своим истинным сыном и вместе мы сделаем шаг на встречу новому миру.
- Доктор, - ворвалась в мои размышления глупая ассистентка, - мне следует уничтожить остатки от последнего эксперемента?
- Да, сожги их. Они не оправдали моих ожиданий.

- Пять минут до ретранслятора Соль.
Голос Джокера раздался как раз в тот момент, когда женщина в форменном кителе Альянса прошествовала мимо своей помощницы и двинулась прямиком к галактической карте. Несколько часов назад вся команда Нормандии получила добро на увольнительную, а Шепард выбрала маршрут. "Нормандия" была на самом подлете к массивному строению, которое уже реагировало на подлетающий корабль. Оставалось задать конечный курс и ретранслятор рывком выбрасывает судно на межпланетную трассу. Во время всего путешествия Джейн не сказала ни слова, прокручивая про себя планы на неделю. Она решила поделиться своими впечатлениями от прибытия на Земле и с инопланетными членами экипажа, да и самой немного размять ноги на родной земле. Кроме того, она очень надеялась пересечься с адмиралом Андерсоном и перекинуться с ним партейкой в Скиллианскую восьмерку, как и обещала несколькими месяцами ранее. Сейчас Келли Чемберс возбужденно подпрыгивала за пультом управления и часто поглядывала на пролетающие мимо с бешеной скоростью звезды и части звездных систем.
- Не верится, что мы пробудем все это время на Земле, а не на Цитадели. Не терпится прогуляться по улицам Лондона.
- Успеется, мисс Чемберс, - как всегда формально одернула её рыжая, однако не стала скрывать тонкую ухмылку довольства, - прогуляемся не только по Лондону. Недели нам хватит, чтобы исследовать как минимум с десяток крупнейших мегаполисов.
Помощница кивнула и радостно ухватилась за сенсорную панель. И правильно сделала. В этот момент кораблю сильно тряхнуло. Датчики на терминалах экипажа тихо засигналили. БИЦ перекосило очередным всплеском энергии. То ли на трассе был еще один мощный крейсер, то ли с "Нормандией" были нелады. В любом случае, Джейн, что теперь крепко ухватилась за поручни у галактической карты, с опаской взглянула вперед, высматривая за герметичными дверями хотя бы фигуру своего пилота.
- Джокер, что это еще за волна нас подрезала?
- Сенсоры показывают, что вокруг все чисто. Возможно помехи на ретрансляторе.
Женщина невольно приложила пальцы ко лбу в немом жесте иронии. С каких этот пор передатчики дальнего действия стали так себя вести?
Другого объяснения у нас нет. Разве что кто-то решил начать работы по реставрации внутренней цепи. Но какому идиоту вздумалось бы полезть туда?
Фрегат к тому времени немного выровнял курс и больше тряски не ощущалось. "Нормандия" гладко вышла из потока и уже неслась мимо темного Плутона. Экипаж с воодушевлением выдохнул, а сама капитан спустилась с мостика и направилась к лифту, дабы добраться до своей каюты и переодеться во что-то более пригожее для похода под июньским солнцем. Как передавали новости Экстранета, сейчас в Лондоне царила мягкая погода, что не могло не благоволить экскурсиям для пришельцев с иных планет.
Женщина потянулась к шкафчику и замерла перед высоким зеркалом, чтобы оправить прическу. Отражение было усталым, но вполне себе воодушевленным - она летела домой. Еще несколько минут и можно будет поздравить адмирала Хакета с победой над Коллекционерами лично.
И на сей раз я не дам им вышвырнуть меня на очередную поимку гетов.
Будучи уверенной в следующем дне, Шепард уже сняла китель, как по интеркому снова раздался голос Джокера.
- Коммандер, у нас тут... хм... форс-мажор.
- Что еще? - она надеялась, что голос не звучал слишком жестко. Как выяснилось по ответу пилота, она еще зря сдерживалась.

Спустя минуту женщина заскочила в рубку, попутно натягивая китель обратно на плечи. Джефф как-то неохотно провел пальцами по интерактивному монитору, на котором вы светились показатели сканеров с Земли. Как оказалось, "Нормандия" уже прибыла к месту назначения, но на все свои позывные ни одна станция не отвечала. Собственно, на радарах вообще было пусто, будто Земля внезапно вымерла.
- Лондон не отвечает, Ванкувер - тоже. Похоже, у нас какие-то проблемы с кораблем после той волны или тут и правда что-то не так.
Шепард вцепилась пальцами в спинку кресла Джокера и внимательно всмотрелась в показатели.
- Есть еще кое-что... - пилот многозначительно приподнял брови и обернулся к их бортовому искусственному интеллекту. СУЗИ тут же ожила, словно знала, что её вот-вот спросят о чем-то подобном.
- Неизвестно, что дало те толчки на межгалактической трассе,однако достоверно известно, что Земля находится на стадии ноль. Она мертва.
- Что? Что значит - она мертва?
В голове не укладывается. Как она могла вымереть за несколько часов? Она сегодня утром назначала встречу с адмиралом Хакетом на базе Альянса. Как такое может быть?
- Я сделала спектрограмму местности и поймала один единственный сигнал. Он находится глубоко под водой.
- Пф... Это не имеет смысла. Ты хочешь сказать, что жизнь на Земле прекратилась, однако что-то подает сигналы из под воды?
- Верно. А еще вы должны взглянуть на это, Шепард.
Защитные створки открыли свободный доступ к просмотру для всей палубы и даже поднявшиеся из своих кресел инженеры и специалисты по связи громко охнули. Джейн, не веря своим глазам, убрала со лба вечно мешающую густую прядь и так и застыла с приоткрытым ртом. Рядом присвистнул Джокер, а за спиной вскоре послышался стремительный топот ног.
- Что случилось, я думал, что Джокер опять поссорился с СУЗИ и та решила неудачно пошу... Очаровательно!
Саркастичное замечание Гарруса рыжая решила пропустить мимо ушей. Она вообще последние несколько секунд ничего не соображала. С орбиты Земля казалась какой-то чересчур водяной с маслянисто-черными вкрапинами нефти. Красиое зрелище, но все же жуткое и непривычное.
- Мы точно в Солнечной системе?
Вопрос был глупым,  конечно же, однако она не могла не задать его. Зрачки ошалело осматривали каждый миллиметр и изгиб заметной части Африки. Она снова открыла рот, чтобы добавить еще что-то, когда СУЗИ подтвердила правильность данных и ей пришлось бессильно закусить губу.
- Думаю, сейчас самое время выяснить, что происходит.

Долго ждать не пришлось. Команда высадки утрамбовалась в челнок под знаменем "Цербера" и их пилот вывел "Кадьяк" из грузового шлюза. Атмосферное давление на планете, к которой они направлялись, было очевидно схоже с родной планетой людей, однако датчики челнока, так же как и на "Нормандии", упрямо показывали отсутствие помех. Слой облаков уступчиво пропустил нырнувший в них челнок и тот в несколько минут достиг земной поверхности. Датчики задребезжали.
- Солнце палит нещадно, капитан, советую надеть шлем, вдруг ситуация окажется критичной.
Джейн кивнула и подмигнула Гаррусу, следующему за ней по пятам и теперь перезаряжающему свою снайперку.
- Это мой дом, каким бы он не был сейчас. Хуже уже не будет.
Чему быть, того не миновать, как раньше говорилось у человеческой расы. Шепард уверенно шагнула из растворившейся створки челнока. Ноги тут же ударились о песок. Нет, это был пепел, сквозь который проростало что-то белесое, с голубоватыми прожилками. Что это, цветы? Какие они странные. А что это за черные реки струятся меж камней?
Женщина настроила сенсоры внутри своего шлема и дала знак пальцами идти сопровождающим её Вакариану и Тали`Зоре на разведку. Оружие никто не доставал, поскольку кругом было слишком тихо и спокойно, а картина маслом вокруг манила к себе изучающий взгляд.
Может, я вообще сплю и это только странное видение?
- Мне кажется или тут немного... Эм, пусто? Насколько я знаю, у людей уже были развиты технологии на момент войны Первого Конфликта?
Рыжая передернула плечами в ответ на вопрос турианца, считывая данные с омнитула. Пробы грунта показывали чересчур непонятные аномалии. Будто на земле побывала толпа гетов. Или хасков.
Не может быть.
- Найдем зонд и посмотрим, что он откопал о температуре и смене климата.

- Мерзкое, отвратительное существо, вырвавшееся из глубин ада в наш дом. Мои родители не знают, кто ты, но когда-нибудь я покажу им твое истинное лицо, - Стюарт уже не первый раз за сегодняшний день проклинает Йози, которой так нравится поганить его вещи. Он совершенно не понимал, почему она так нравится его родителям, потому что по отношению к нему она точно была монстром. Сейчас, к примеру, Томбли собирал разбитую в дребезги фигурку железного человека, которую ему подарили когда-то давно, и которая была чуть ли не раритетным изданием. Он показал осколок кошке, а потом и вовсе кинул им в нее. Конечно, не сильно и промазал, но злости сейчас было овер тысяча. Йози на все это взирала со своей холодной надменностью, сидя на шкафу, и даже усом не вела. Бессердечное животное. Радовало только одно – скоро можно свалить обратно к себе на квартиру, и не видеть ее еще, как минимум, месяц или больше.
Скинув все обломки в ящик, Стюарт взялся за свой кофе, который сварил еще десять минут назад и который, к счастью, не успел остыть. Подобрав компьютерный журнал, он открыл его на том месте, где остановился, и пошел к столу, попивая кофеек.
Звук вылетающей двери он даже не сразу распознал, точнее не понял, что это, как через несколько секунд в комнате перед ним уже парил человек… нет, не человек, язык не поворачивался назвать его человеком – Супермен. Да-да, тот самый, с плакатов, из комиксов и фильмов. И легче поверить в то, что это настоящий супермен, чем в то, что перед ним обдолбанный кислотой и адреналином фанатик-косплеер, решивший на самом деле ощутить себя супергероем. Насколько Томбли знал, ни один энергетик не позволяет человеку левитировать над полом. Парень был в таком глубоком шоке, что не заметил, как начал лить кофе мимо рта, прямо на пол. На вопрос он лишь отрицательно покачал головой, все еще не захлопывая варежку, а через мгновение герой пообещал вернуться и исчез.
Стюарт поставил чашку на ближайшую горизонтальную поверхность и посмотрел на Йози. Та прижимала уши к голове, что выглядело довольно пугающе и воинственно, и вообще вела себя неспокойно. Спрыгнула со шкафа и быстро сбежала из комнаты. Почему-то плакаты с Суперменом она не стремалась кромсать когтями, подлое животное. И все же Стюарт решил, что у него был временный приход на почве неизвестно чего. Он опустил голову, наблюдая за расползающейся лужей кофе, и сделал шаг в сторону от нее. Это он все потом уберет, а сейчас надо проверить – может, это газ так шибанул на кухне? От которого его и накрыло? Но он только и успел, что выйти из комнаты, как перед ним снова оказался супергерой.
- Эээ… - многозначительно произнес Стюарт. И вот кто после этого поверит, что он является гением по совместительству? – Ты выбил мне дверь, - констатировал факт Томбли. Он разгонял свой мозг потихоньку, начиная с привычных вещей. Дверь была для него привычной вещью, как и весь остальной дом. – Не то, чтобы я заказывал на новый год Санте именно это… но… я что, был хорошим мальчиком? – А какой фанат комиксов не мечтает увидеть своего любимого персонажа живьем? – Погоди, ладно. Я просто… что? Ты… ты настоящий? Что ты… Супермен? Серьезно? Серьезно? Нет, правда? Или это все еще какой-то прикол и голограмма? Я не курил. Я вообще не курю никакую травку, да и не пью, - ничто не могло повлиять на работу его мозга, это очевидно. Поэтому Томбли предпринял решительный шаг – подошел к человеку и ткнул в него пальцем. Потом по плечу похлопал, пощупал и как-то нервно сглотнул, - ты настоящий? То есть, ты – человек… - Это было настоящее открытие в данный момент. И чтобы наверняка, Стюарт еще и ладони положил мужику на щеки, чтобы покрутить его голову в разные стороны и рассмотреть. И даже с близкого расстояния он казался самым, что ни на есть, настоящим. Какой крутой косплей, если это он! Томбли снова в изумлении раскрыл рот, все еще не отрывая рук от чужих щек.

-Апалапучиа.
- Какое восхитительное слово!
Эми Понд действительно ожидала увидеть что-то потрясающее, что-то великолепное, но Вы же знаете, как это бывает? Снова что-то пошло не так и вместо того, чтобы наслаждаться прекрасными, как обещал Доктор, пейзажами Апалапучии, Амелия была вынуждена прятаться от рукоботов и молиться, чтобы Доктор и Рори поскорее пришли за ней.
А как безобидно все начиналось: Доктор привез их на эту планету, заявив, что она вторая в списке из десяти рекомендуемых для посещения туристам. Эми убежала в ТАРДИС, решив, что раз они увидят величественные горы, завораживающие закаты и прочие потрясающие пейзажи, то ей нужен ее мобильный телефон, в котором есть камера, а когда вышла, то ни Доктора, ни Рори она не увидела.
-Как мне попасть внутрь?
-Просто нажми кнопку.
И черт бы побрал тот момент, когда она выбрала ту, на которой был изображен красный водопад. Выбери она «зеленый якорь», то сейчас вместе с Рори и Доктором она, возможно, наблюдала бы те замечательные закаты, шпили домов, парящие серебряные колоннады, которые так обещал показать им повелитель времени. Но вместо этого она вынуждена прятаться у временных двигателей и считать секунды до, как Эми надеялась, спасения.
Она еще не знает, что проведет в этом месте больше тридцати шести лет, она не знает, что только спустя столь длинный срок она снова увидит мужа. Эта Эми понятия не имеет, что ее жизнь превратится в ад, что ей нужно будет ежедневно сражаться с рукоботами, пытаясь выжить. Амелия даже не догадывается, что очень скоро она потеряет надежду, а еще позже она возненавидит Доктора. Пожалуй, надежду она потеряет тогда, когда сотрет надпись, сделанную помадой и гласящую, что она ждет Доктора. А возненавидит… Это она поймет лишь тогда, когда тридцать шесть лет спустя услышит голос повелителя времени через громкоговоритель на очках. Но она еще верит, что скоро за ней придут, что вот-вот раздастся этот шум ТАРДИС, дающий всем надежду. И надпись, которая все еще есть на двери, тому подтверждение.
А ведь знаете, Апалапучия действительно очень красивая планета. Например, сад – он…прекрасен: ровненький зеленый луг, вдоль которого посажены очаровательные цветы, огромные кусты, верхушки которых выстрижены в причудливые узоры, а дальше простираются величественные горы… Пожалуй, тут действительно можно провести всю жизнь, наслаждаясь великолепными пейзажами этой чудесной планеты. А еще тут есть аквариум, кинотеатр и множество других великолепных мест.
Вот только Амелия Понд не ходит по вратам и не гуляет по зонам развлечений, она прячется все в той же комнате, на двери которой она оставила послание Доктору  и горько плачет. Сознание нашептывает ей, что Доктор не придет за ней, что они ее бросили, и она останется здесь навсегда, но сердце отрицает и продолжает упрямо верить. В конце концов, сколько раз он спасал их жизни, когда, как казалось бы, не было никаких надежд? Сколько раз он появлялся в самый последний момент и спасал?
А еще она боится. Боится того, чего не знает, боится будущего.  Боится не справится и пасть духом. Но больше всего она боится потерять надежду. Вера, надежда, любовь – то, что всегда позволяет нам выживать, но если потерять хоть что-либо из этого,  то можно погибнуть. Амелия всегда, даже спустя тридцать шесть лет будет любить Рори, но она перестанет верить в Доктора и потеряет надежду…
- Так, все! Соберись, Эми! – приказывает самой себе девушка. – Как говорится, слезами горю не поможешь. Что сказал бы Доктор в такой ситуации?
-Он сказал бы, что ты – Понд, и ты справишься с любыми проблемами. Ты смогла вернуть Рори, маму, папу, Доктора…  – ответила она самой же себе. – Ты ждала Доктора целых четырнадцать лет! Что тебе стоит подождать несколько минут?
И она будет ждать столько, сколько сможет. Но Эми даже не догадывается, что эти несколько минут окажутся очень и очень длинными.

Ох, ну да. Только в это влипнуть мне еще и не хватало. Всегда мечтала поучаствовать в побеге от копов, по лесной, густонаселенной листвой местности, да еще на каблуках. Не самых высоких, те меня Тоби заставил снять еще в самом начале. И все же, достаточно высоких для того, чтобы проклинать сейчас всех и вся - от собственной, оказавшейся не к месту гламурности, до производителей шпилек всех мастей. Даже при условии, что последние были совсем не виноваты и контракта на использование их обуви в криминальных гонках, подписывать меня не заставляли. Но когда все плохо, не очень думаешь о том, что на самом деле виновато и в какой момент все пошло абсолютно не так. В такие моменты, как сейчас, весь мир хочется послать куда подальше, не особенно разбираясь, на ком вина больше лежит во всех твоих бедах.
И все же, хорошо, что послушала этого заносчивого Маршалла и свои лабутены все же сняла, сменив на низкий и удобный каблучок. По-крайней мере, как мне казалось, когда я сидела  в машине и не предполагала, что придется бежать сквозь лесные заросли, расцарапывая руки, ноги, и с трудом сохраняя невредимыми свои глаза. 
[float=left][/float]
Ненавижу тот день, когда приехала на эту выставку, да еще заговорила с Тоби Маршаллом. Мне кажется, неприятности начались уже с того момента, а все, что было после - лишь последствия моей глупости.
Впрочем, нет. Задание как раз-таки выполнила и машина была шикарной. Да и тот, кто сделал ее внешний вид столь презентабельным, вполне мог быть нормальным молодым человеком, как мне иногда казалось, но вот того, что теперь я разыскивалась полицией, оценить было трудно. "Та самая блондинка с Тоби Маршаллом". Не слишком лестное определение, но хотя бы имя мое пока не поймали, не запятнано. Вернее, не "пока", а надеюсь, что таковым оно и останется. Чистым и незагрязненным. В отличии от моей одежды, в которой к приличному обществу я уже сунуться не рискнула бы.
Это Тоби наверное привычно все такое. Удирать от копов, жить на адреналине, делать все, что только хочется, а затем плевать на последствия. Круто конечно, нечего сказать, но я к такому, по-большей части, все же не привыкла. Не потому, что была изнеженной барышней, не способной совершить что - то более смелого, чем на 20-ти сантиметровой шпильке подниматься по винтовой лестнице с дырочками, нет конечно. А потому скорее, что ... не знаю . . . необходимости никакой не было? 
Да и с чего бы мне быть особенно натренированной в подобных пробежках? Закон не нарушала каждый день, налоги платила исправно, каждый шаг свой продумывала. Ну да, и в моей биографии темные пятна были, но как минимум, не в последние два года. А теперь, вот уже сутки, как жизнь играет буквально новыми красками. Не без примеси адреналина, надо сказать.
Не понимаю, зачем вообще было нужно внимание всех копов к себе привлекать, злить их, а затем удирать?  Не проще было изначально не связываться и решить все дело как-то мирно? Да деньгами хотя бы, я бы заплатила. Ну так нет же. Зачем нам делать как нормальным людям и стараться не оказываться в обезьяннике? Скучно слишком, правда, Тоби Маршалл?
Бросаю хмурый взгляд на своего вынужденного спутника. Вслух ничего не говорю, но думаю, о моих не самых лестных мыслях в какие - то моменты, он не может не догадываться. И вряд ли в них сомневается, когда я цепляюсь футболкой за ветку, еще и бок мой успевшую расцарапать, и громко чертыхаюсь. Впрочем, громкость убавляю почти тут же, вспоминая о том, что не на прогулке находимся. Просто прекрасно. Лучший день в моей жизни и надеюсь, что последний НАСТОЛЬКО прекрасный.
[float=right][/float]
- Куда мы вообще идем? У меня создалось впечатление, что Маршалл знает, куда мы направляемся. Шел по-крайней мере, он достаточно уверено, словно по навигатору, хотя  в руках не было ничего. И если для него тут были какие - то особенные ориентиры, то я их тут точно не видела. Все деревья одинаковые и каждое похоже на соседнего. Ну, веточки, цветочки, грибочки. Красивые пейзажи, но если здесь гулять и воздухом не загазованным дышать, а не думать о том, что где-то "на хвосте" за тобой могут плестись копы.
- Эй, Маршалл. Если уж мне приходится тащиться с тобой, то может быть, хотя бы планами своими поделишься? Меня раздражает эта "недозагадочность". Мог бы и сказать уж, во-первых, для начала, зачем копов разозлил и заставил за нами мчаться, а во-вторых, куда мы сейчас направляемся. Где-то там, по договоренности, будут его дружки? Или мы так, наобум переставляем ножки и "куда глаза глядят", как говорится? Хотелось бы хоть какой-нибудь определенности. Ну минимальной хотя бы.
А еще, отношения у нас с самого начала не заладились. Я не люблю, когда меня считают тупой блондинкой, не способной сложить два и восемь, а он, судя по всему..да, индивидуалист, который совершенно определенно, недолюбливает таких блондинок. И уже заранее, определив меня лишь по шмоткам, сам для себя решил, что я - обуза, не способная не то что помочь, но и не создать проблем. Не удивлюсь, если и в том, что мы сейчас тащимся по какому-то лесу, тоже я окажусь виновата. "Женщина на борту не к добру", все дела. Или как там звучит пословица, если переиначить ее на современный лад.
- Если они у тебя конечно, хоть какие-нибудь есть. Добавляю язвительно - ворчливо, даже не стараясь скрыть своего скептицизма по отношению к некоторым тут, в этом лесу. И уж естественно, речь не обо мне. В конце концов, не я сумела разозлить полицию Сан-Франциско, не я нахожусь на досрочном освобождении, не мне запрещено покидать город и не я неспособна вести себя вежливо с копами. Да, тот мужик с усами сразу довольно нагло себя вел, прикрываясь значком, но это же вовсе не повод был поддаваться на провокацию. Можно было и вежливо себя вполне повести, поулыбаться, да дальше поехать. Так нет же, зачем бы нам? А как же адреналин? А как же страстное, судя по всему, желание оказаться в обезьяннике?
Мне это определенно не нравится. Хотя бы потому, что  еще с утра я не предполагала, что придется спотыкаться о скрытые под листвой пеньки, тащиться куда-то с расцарапанными руками и уворачиваться от веток, которые после того, как их Маршалл отгибает, так и норовят выбить мне глаз. Нет, серьезно. Он специально? Решил сделать меня инвалидом прямо тут и оставить?
Уверена, что от меня сейчас ожидается нытье. Стандартное такое женское, когда просьба понести на ручках буквально сквозит из каждой буквы. И конечно, Маршалл с наглой улыбочкой меня осадил бы тем, что в принципе с собой брать не собирался, не говоря уж о том, чтобы хотя бы иногда включать в себе джентельмена, но не дождется. Я может и устала, и замучилась, и вообще уже света белого впереди не видела, но ничего такого, что предполагается, я должна заявлять, Тоби от меня не услышит. 
Я не буду хныкать, плакать, страдать и ныть. Максимум - ворчать и не скрывать своего сарказма по отношению к некоторым личностям. Ну так это задолго до трудностей еще было. И тут дело совсем не в окружающей обстановке было. Так что, еще раз, совершенно точно и определенно - О-Б-О-Й-Д-Е-Т-С-Я.
Самое мое главное желание сейчас - снять эти чертовы каблуки и швырнуть их куда - нибудь подальше или в чей - нибудь широкий лоб. Несмотря на все удобство, когда вышагиваешь в них по твердому асфальту, они ничуть не радуют, когда приходится через огромные бревна перепрыгивать и порой поскальзываться на излишне гладкой траве. Останавливает лишь то, что голыми ногами эта прогулка вряд ли станет приятнее. По-крайней мере, первый же осколок, что я заметила под своими ногами, убедил меня в этом.
Люди - свиньи. Вот вроде бы чаща, тащимся уже неизвестно сколько, да еще в скором режиме, так нет же, все равно можно  увидеть эти..следы высшего звена эволюции, как считает только это само звено. И нет,я  ничуть не унижаю этот вид, к которому отношусь и сама, но все же, мы все друг другу рознь. И вот тех, кто как глупый варвар, загрязняет леса, я никогда не любила. Впрочем, сейчас не об этом, а о насущном. Где мы все же?
[float=left][/float]
- Я не понимаю, тебе трудно ответить? Ну конечно же, я возмущена. Да и кто бы не был, этим целенаправленным игнором в мою сторону? Предположить, что Маршалл меня не слышит сейчас, когда мы здесь только вдвоем, в абсолютной тишине, прерываемой лишь хрустом веток, очень трудно. Это слух надо иметь как у старого дикообраза, не вылезающего последние десять лет из норы. И на него Тоби ни черта, кроме характера, похож не был. Так что, мало ему было моих страданий и ссадин, нужно было еще и так довести, судя по всему.
- Слушай, Винтик*. Не зли меня, пока мы в лесу вдвоем и нет свидетелей. Естественно, я его даже не ударю. Я вообще любые проблемы старалась решать вовсе не силовыми методами. И все же, он меня раздражает. Ну серьезно, это даже не по взрослому. Здоровый вроде бы парень, так нет же. Нельзя вести себя нормально? Судя по всему - нет.

*Винтик - персонаж-механик из книг про Незнайку.

Всенепременно, когда кто-то появляется на острове, об этом сразу становится известно. Это не становится внезапностью или неожиданностью, нет, это событие, которому мальчишки лишний раз готовы порадоваться. Добровольцев посетить Неверленд не так уж и много. Лишь самые отчаянные решаются на такой шаг, которым здесь действительно что-то нужно. Все остальные… они мечтают только о том, как бы отсюда выбраться. Это нормально для людей – постоянно хотеть того, чего они не могут получить. Сначала это избавление от всех проблем, а потом – совершенно глупое желание к ним вернуться.
Они все сидели у костра, и Пэн планомерно натачивал стрелы, погруженный в свои мысли, когда на острове объявился посторонний. Ему не нужно было даже вставать с места, чтобы узнать это, он просто чувствовал. К тому же, кроме него здесь обитает Тень, весьма любопытное создание, которое обязательно захочет лично убедиться в том, что это за визитер. Это был первый встречающий. Тень незаметно и бесшумно пролетела между деревьев, покружила в отдалении и, так ничего и не сказав, снова исчезла. Питер улыбнулся и вернул свое внимание древку стрелы в его руке. Торопиться некуда, у них есть все время, какое они только пожелают, так что можно дать гостье возможность осмотреться.
Единственный, кто заметил перемещение Тени – Феликс. Он всегда все замечал, да и понимал больше, чем кто-либо, но молчал. Это его особая отличительность. Он мог болтать сколько угодно, но о главном говорил мало, редко и по существу. Хороший у него характер, преданный. И, конечно же, Питер замечает, как тот пристально на него смотрит, ожидая, что скажет их главный на это. Ведь что-то определенно происходит на острове, и он это знает. Не потому, что так же чувствует его, а потому, что давно знаком с Пэном, и эта едва заметная улыбка точно не с проста.
- Феликс, сходите с мальчишками в темную лощину. Нужно встретить гостей, как подобает, - Питер подул на древко, избавляясь от стружки, и улыбнулся. Феликс тоже улыбался. Еще бы, для мальчишек каждый такой визит – это праздник и лишнее развлечение. Они радостно заулюлюкали и быстро разобрали свое оружие – кто дубинки, кто стрелы и луки. В предвкушении, они быстро скрылись в нужном направлении, и совсем скоро гостья оказалась окружена, сама того еще не подозревая. Мальчишки провели здесь слишком много времени, и выучили практически каждое дерево. Они умели подкрадываться бесшумно и действовать быстро. Еще бы, это же их дом, и их территория. Они чувствовали себя здесь хозяевами. Нужно было очень сильно постараться и иметь острый слух, как у собаки, чтобы услышать скрип натягивающейся тетивы. Первая стрела была выпущена и просвистела совсем рядом с гостьей. Не благодаря быстрой реакции последней, у мальчишек пока не было в планах убивать ее, они просто игрались. Следом последовала вторая стрела, третья, они летели с разных сторон, но так и не попадали по цели. То там, то тут начали раздаваться победные крики и призывы пленить гипотетического врага. Мальчишки перебегали из одного укрытия в другое и не показывались ровно до тех пор, пока не заставили гостью отступить до самой скалы. Феликс вышел из укрытия первым и наигранно, как в театре, сделал поклон, разведя руки в стороны. Выглядело это действительно комично, особенно, учитывая, что в одной его руке была увесистая дубинка.
- Добро пожаловать в Неверленд. Страну, из которой не возвращаются, - мальчишки поддержали его приветствие радостными возгласами и тоже начали показываться один за другим, окружая незнакомку. – Вы звали хозяев? Что же, мы здесь. И, спешу сообщить, теперь вы у нас в плену.

Вы можете не верить в магию, в вампиров, в богов или в единого Бога, но каждый из вас хоть раз в жизни прибегал к помощи оберегов, амулетов. Многие из вас не снимая носят подвески, которые, как вам кажется, приносят вам удачу. Кто-то может быть носит в кошельке первую заработанную монетку или еще какую-то памятную мелочь, которая для другого человека вообще дешевая безделушка. Для вас же она бесценна. Или же вы купили памятный сувенир, например, египетский картуж, и верите, что он будет защищать вас от злых духов, также как, например, и купленный в Мексике ловец снов. Или самая распространенная по миру кроличья лапка, которая по преданиям приносит удачу. Вот это, кстати, чистой воды бред. Даже не представляю, кто мог выдумать подобную чушь. Точно вам могу сказать, Тюхе не имеет к этому никакого отношения. И вообще, это зверство. А с остальной частью кролика вы потом что делать собираетесь? И почему именно лапка? А не ухо? Или хвост? В общем, мы на самом деле до сих пор из-за этого смеемся. Мне остается лишь радоваться, что символом победы до сих пор считается и довольно долгое время будет считаться лавровый венок. Согласитесь, это довольно безобидно.
Как правило, все ваши приметы, талисманы, амулеты — всего лишь предрассудки и заблуждения, суеверные глупости, но вы верите, и они действительно вам помогают. Кому, как не богу понять, на что способна человеческая вера. Вы питаете нас. Мы не можем существовать без вас.
И только представьте на минутку, что существуют такой силы артефакты, которые в состоянии сделать бездомного и уже совсем отчаявшегося — самым богатым человеком на земле, и ему для этого не придется долго и упорно трудиться, или придать храбрости и уверенности тому, кто раньше боялся собственной тени. Бред и сказки, скажете вы. Но пора бы вам запомнить. В этом сумасшедшем мире все старые и совершенно неправдоподобные сказки очень часто оказываются чистейшей правдой.
Например, вот эта парочка, прогуливающаяся по полупустынной улице Берлина и устроившаяся в одном из уютных кафе, где подают самый ароматный в мире кофе и самые сладкие пирожные. Внешне они не отличались от других, таких же парочек, решивших прогуляться этим чудесным январским вечером. Миловидная высокая блондинка и брюнет, чьи черты лица были схожи с ее. Они выбирают дальний от входа столик, оба устраиваются так, чтобы видеть вход в кафе и всех посетителей. Им приносят меню, но они делают заказ, не глядя. Оба не в первый раз приходят в это место.
Рассказывай, что тебе удалось узнать, — нетерпеливо спрашивает женщина, как только перед ними ставят две чашки с крепким кофе и поднос с ассорти из пирожных, и официант оставляет их одних. Она понижает голос и подается вперед. — Он действительно завладел Копьем, и вот-вот обнаружит, где находится Ковчег? — они действовали наугад. Существовала малейшая возможность того, что все победы немецкой армии связаны с тем, что она хорошо вооружена, а солдаты лучше всех организованы и натренированы. В противном случае, как и в случае их провала, мало не покажется даже им. Услышав их разговор со стороны, вы могли бы решить, что перед вами два археолога или мистика, одержимые поисками ответов на извечные вопросы.
Но это не простые смертные, как может показаться на первый взгляд. Перед вами два бога — Кратос и Ника, брат и сестра, которые провалили, возложенную на их плечи миссию, они должны были убедиться, что такие мощные и действительно могущественные артефакты никогда не попадут не в те руки. Для них вообще не существовали "те" руки. Смертные не могли совладать с такой властью и даже самые светлые души в итоге становились рабами Копья. Им было мало, все время мало.
Поначалу, я искреннее надеялась, что Копье навсегда утеряно и уничтожено по незнанию, а пусть к Ковчегу обнаружить невозможно. Слишком много загадок, слишком много препятствий — никому не хватит терпения и сил. Но если у него действительно уже есть Копье, он в конечном итоге обнаружит и Ковчег. И тогда весь мир покорится перед ним.
Этого боги допустить не могли. В настоящий момент мы пытались собрать по всему свету утерянные ранее артефакты. Самые могущественные. И переправить их в безопасное место, где до них не доберется уже ни один смертный. Когда Зевс узнал, кто именно потерял Копье, его приказ был ясен. Любой ценой вернуть.
И что самое обидное, наши силы обернулись теперь против нас. Мы проиграли бы, если бы выступили против него в открытую.